20 июля

1 июля 1944 года фельдмаршал Кейтель, начальник штаба ОКВ, задал командующему германскими войсками на Западе фельдмаршалу фон Рундштедту невинный вопрос: «Что нам делать?». На что Рундштедт ответил без обиняков: «Подписывайте мир, вы, идиоты. Что еще можете вы сделать?» Черчилль писал в этот день Сталину по поводу побед в Белоруссии: «Мы находимся под огромным впечатлением от великолепных успехов русских армий, которые буквально крошат немецкие армии, стоящие между вами и Варшавой, а затем и Берлином». В июле страны антигитлеровской коалиции наступали на рейх с востока, запада и юга. Белоруссия, Греция, Италия, Франция — вот где вермахт отступал в тот июль.

9 июля Гитлер оставляет горный покой Берхтесгадена и окончательно обосновывается в болотистом Вольфшанце, откуда уже, наверное, можно было расслышать гул далекой канонады. Разочарованные офицеры вермахта пытаются убрать «любителя-ефрейтора». Видя бесчеловечность гитлеровского режима, видя пропасть, в которую ведет противопоставивший себя всему миру режим, понимая, какая судьба ждет Германию в результате неминуемого поражения, группа офицеров и аристократов решилась пойти на устранение Гитлера. Исполнителем их планов вызвался стать граф Клаус Шенк фон Штауффенберг, полковник и единомышленник фон Трескова и фон Шлабрендорфа, с которыми он познакомился на Восточном фронте. В течение первой половины 1944 года Штауффенберг фактически возглавил заговор офицеров, обеспокоенных судьбой Германии, ныне ведущей борьбу, в которой она явно не могла победить. Полковник фон Штауффенберг, потерявший на войне правую руку, глаз и два пальца левой руки, был полон решимости спасти судьбу Германии. Основу заговора составила Резервная армия, чей штаб находился в Берлине. Ее командующий генерал Фромм не был человеком цельного характера и колебался даже в наступивший решающий момент, но Штауффенберг, находясь в руководстве Резервной армии, мог издавать распоряжения от имени ее руководства.

План «Валькирия» — физическое устранение Гитлера — Штауффенберг решил осуществить единолично; успех его акции должен был послужить сигналом к изменению политического режима и нахождению некой формы компромисса с военными противниками Германии. Дважды он откладывал свою акцию, так как хотел в результате одного взрыва уничтожить одновременно Гитлера, Гиммлера и Геринга. 20 июля 1944 года он пришел к выводу, что убийства Гитлера будет достаточно для успеха заговора. Особенностью того жаркого дня было то, что военное совещание проводилось не в подземном бетонном бункере Вольфшанце, а в деревянном бараке на поверхности. Штауффенберг, представляя Резервную армию, вошел в него в 37 минут первого и активировал взрывное устройство, размещенное в его большом портфеле. Трех пальцев хватало для установки часового взрывателя, для начала работы взрывного механизма британского производства. Штауффенберг поставил свой портфель с взрывным устройством под массивный дубовый стол максимально близко к тому месту, где сидел Гитлер, а затем вышел, чтобы сделать телефонный звонок в Берлин. Вместе с другим участником заговора — генералом Фельгибелем (женатым на сестре Евы Браун) они видели пламя, взметнувшееся над деревянным бараком.

Уверенный в гибели Гитлера, Штауффенберг отправился звонить в Берлин, давая сигнал к началу операции «Валькирия». Его самолет «Хейнкель 111» приземлился в Рангсдорфе — час езды до центра Берлина — в 3 часа 42 минуты, и здесь полковник убедился, что три важнейших часа потеряны, операция «Валькирия» не начата. Автомобиль помчался к военному министерству на Бендлерштрассе, но уже стало ясно, что Гитлер жив. Пламя обожгло брюки Гитлера, но сам он, буквально в экстатическом состоянии позвонил в Берлин, где верный Геббельс и войска СС окружили военное министерство на Бендлерштрассе — центре заговора.

Гауляйтер Берлина Геббельс узнал о покушении, находясь в министерстве пропаганды вместе с министром вооружений Шпеером и министром экономики Функом. Из окна он видел подразделение дивизии «Гроссдойчланд», окружающее здание его министерства. «На всякий случай» Геббельс положил в карман ампулы с цианистым калием и послал за командиром разворачивающегося батальона майором фон Ремером. Тому только что было сказано, что Гитлер убит и части СС пытаются организовать путч. Для его предотвращения Ремеру было приказано взять контроль над районом Вильгельмштрассе. «Но Гитлер жив!» — вскричал Геббельс и убедил в этом по-немецки лояльного офицера, связавшись с ним по прямому проводу. По телефону Гитлер произвел Ремера в полковники и приказал подавить бунт. Командующим резервной армией был тут же назначен Гиммлер, войска всего берлинского гарнизона отныне подчинялись только генералу Райнеке.

Заговорщикам к этому времени не удалось взять под свой контроль радиостанции, чем Геббельс не преминул воспользоваться. В половине седьмого вечера радиостанция «Дойчландзендер» объявила об имевшем место неудачном покушении на Гитлера. Генерал Бек тотчас совершил самоубийство, оппортунист Фромм взялся за наказание виновных. Вскоре после полуночи Штауффенберг, Ольбрихт и полковник Мерц фон Квернхайм были выведены во двор и при слабом электрическом свете поставлены к стенке. Штауффенберг умер со словами «Да здравствует Германия!». После этого надеющийся на свою ловкость Фромм отбил Гитлеру телеграмму о подавлении военного путча. В министерстве пропаганды Гиммлер уже начал расследование.

На следующий день Гитлер обратился к стране: «Во-первых, вы должны знать, что я жив и нахожусь в добром здравии; во-вторых, вы должны знать о преступлении, беспримерном в истории Германии». Заговор был составлен «маленькой группой амбициозных, безответственных и в то же время глупых, преступных офицеров.… Судьбе было угодно сберечь меня, это знак, что провидение велит мне продолжить выполнение поставленной предо мной задачи». Путч потерпел полное поражение, гестапо не знало устали в поисках виновных, и такие хитрецы, как генерал Фромм, не отделались устранением Штауффенберга. Это было величайшее унижение традиционного офицерского корпуса Германии. Остановить движение Германии к поражению им не удалось. Первым это признал назначенный 21 июля начальником штаба сухопутных сил генерал Гудериан, он призвал офицеров отныне быть «проводниками национал-социализма». Судьба заговорщиков была страшной. А в СССР фельдмаршал Паулюс согласился сотрудничать с антифашистским «Союзом немецких офицеров».