Гитлер — главнокомандующий

2 декабря Гитлер отбыл в Полтаву, чтобы обсудить отход танковой армии Клейста из Ростова. Клейст хотел занять более удобные оборонительные позиции в устье реки Бахмут, но Гитлер категорически запретил ему это. На юге Гитлер начинает практику приказов «стоять и не отступать», которая очень ему пригодится через несколько дней, когда гроза грянет под Москвой.

Происшедшее далее лишило Германию нескольких выдающихся военачальников. Главнокомандующий сухопутными войсками Браухич переживал период депрессии и униженности, которые преследовали его всегда, когда он находился рядом с фюрером. Следуя приказам последнего, Браухич потребовал от командующего группой армий «Юг» фельдмаршала фон Рундштедта вцепиться в свои позиции и прекратить отступление. Рундштедт, не зная, что его ответ попадет непосредственно в руки Гитлера, ответил, что выполнить данный приказ он не в состоянии. Слишком легко отданное распоряжение должно быть изменено, в противном случае он готов уйти с поста командующего группой армий. Ефрейтор поймал фельдмаршала на слове. Ранним утром 30 ноября Гитлер снял Рундштедта и вручил его пост фельдмаршалу Вальтеру фон Рейхенау. (Стоит заметить, что Рейхенау вечером того же дня сообщил, что не может удержать прежних позиций и просит о возможности отхода. Гитлер разрешил ему то, в чем несколько часов назад отказал Рундштедту). Рейхенау был более близок нацистам, его распоряжения не имели налета «аполитичности» юнкерской гвардии вермахта. Именно в его окружении восходит звезда фон Паулюса.

Первые дни советского контрнаступления Гитлер воспринимает как досадную задержку выполнения своих планов. Во всем виновата погода. Размышления Гитлера в эти дни достойны цитирования. «Большевиков можно смело сравнить только с животными; животные тоже временами нечувствительны, а поскольку Советскому Союзу не приходится заботиться о своем населении, он в определенном смысле превосходит нас». Но «завершение этого конфликта континентальных размеров не вызывает сомнений». Он еще благодушествует примерно до 15 декабря. Пока, как он говорит, нужно благодарить даже дурную погоду под Москвой — без нее германские войска продвинулись бы слишком далеко от своих баз и пришлось бы решать неразрешимые проблемы.

9 декабря Геббельс после беседы с Гитлером отмечает в дневнике: «Фюрер не воспринимает слишком трагически события восточной кампании». Погода играет против германской армии, но с весной она восстановит наступательные операции — на юге советско-германского фронта в апреле и против центрального сектора в середине мая 1942 года. Эти наступательные операции будут подготовлены столь тщательно, что одним ударом принесут Германии победу. Когда Геббельс говорит о недостатке зимней одежды, он видит, что Гитлер его уже не слушает, он уже весь в весеннем наступлении 1942 года.

Во второй половине дня 12 декабря Гитлер выступил перед своими гауляйтерами — его любимая аудитория, старые камарады, никакого снобизма, жадно ловят его слова. И опять он предпочитает говорить не о сложившейся под Москвой критической ситуации, а о весеннем наступлении. Да, он признал, что германские войска впервые в таких масштабах были отброшены назад, впервые они обороняются практически на всех фронтах. Но войска сохранены для грядущего весеннего наступления, для летнего решающего удара. В Германии создается новая танковая армия, конструкторы выпускают новые виды противотанковой пушки — прежние были неэффективны в противостоянии русским танкам. Главный тезис: в наступающем 1942 году Советская Россия будет сокрушена, а граница с ней пройдет по Уралу. «Тогда Европа будет стабилизирована» — Гитлер имел в виду, что Европа будет существовать как самодостаточная, хорошо вооруженная крепость, позволяющая в то же время вермахту производить операции на других фронтах. Посягательства на собственно Европу будут уже практически невозможными. А учитывая прогресс в деле создания зенитного оружия, можно надеяться на то, что британские авианалеты станут невозможными.

В доверительном тоне Гитлер объявил, что за годы войны он стал сильнее — испытания закалили его. Его ждут большие стройки. После войны он осуществит в Германии строительную программу, масштаб которой будет исключительно широк благодаря изобилию дешевого труда из завоеванных стран. Да, германский государственный долг составит колоссальную сумму в 200–300 миллиардов марок, но он будет покрыт «в основном народами, потерпевшими поражение». Низкооплачиваемые рабочие будут строить дома, которые будут продаваться с большим доходом для государства. В результате военный долг германского правительства будет выплачен за 10–15 лет. Самым большим призом Германии будет Восточная Европа. К востоку от Германии, на месте прежней России, будет лежать «новая Индия», которую предстоит «полностью германизировать на протяжении жизни трех или четырех поколений». В этой Индии не будет места для христианской религии. По поводу последнего Геббельс записал в дневнике: «Совершенно ясно, что после войны будет найдено общее решение этого вопроса…. Существует непримиримое противоречие между христианским и германско-героическим взглядом на мир».

На следующий день Гитлер не мог возвратиться в Вольфшанце из-за церемонии награждения японского посла Осимы Большим Золотым Крестом Ордена Германского Орла. В Восточной Пруссии, на своем командном пункте он оказался только утром 16 декабря. Как оказалось, с «новой Индией» придется подождать. Перед ним была реальность куда менее розовая, чем картина, нарисованная им верным гауляйтерам. Жуков бросил в бой решающие силы и добился желаемого перелома. Особенно беспокоился штаб вермахта (Оберкоммандо вермахт — ОКВ) по поводу прорыва частей Красной Армии в стык 2-й и 4-й германских армий. Даже доблестный Гудериан докладывал о «потере в частях доверия к руководству» и об отчаянном состоянии германских войск. Фельдмаршал фон Бок дал реалистическую оценку соотношения сил группы армий «Центр» и советской стратегической группировки под Москвой. Если не прибудут значительные резервы, его войска ждет грозное будущее. Нужно признать, что Гитлер довольно быстро понял, что германская армия стоит на грани величайшей катастрофы.

С этого дня (16 декабря) на первый план германского командования выходит Гитлер. Еще на подъезде к Вольфшанце, в купе своего поезда (с нехарактерным для нацистского режима названием — «Америка») он пишет свой первый приказ «держаться и не отходить.… Любое крупномасштабное отступление крупных частей армии в зимнее время, учитывая ограниченную мобильность войск, недостаточное военное оснащение и отсутствие заранее подготовленных позиций в тылу, неизбежно будет иметь самые суровые последствия».

Первый приказ Гальдеру в Вольфшанце: «Воля выстоять должна овладеть каждым воинским подразделением». Всеми силами держаться на имеющихся позициях и не отступать. Отступление возможно лишь там, где за плечами подготовлена линия обороны. Эти приказы немедленно поступили к командующему группой армий «Центр» фельдмаршалу фон Боку (и к тому, кто скоро сменит Бока, — фельдмаршалу фон Клюге). Бок представил своему другу Браухичу прошение об отставке, «поскольку он не преодолел последствий болезни». Бок отстранен. Но новый командующий германской группой армий «Центр» фельдмаршал Клюге немедленно стал испрашивать разрешения начать общий отход. Адъютант Шмундт посылается вместе с Браухичем в штаб-квартиру группы армий «Центр» для выяснения обстановки на месте.

Но Гитлер не пожелал дожидаться их отчета и даже с начальником штаба сухопутных сил Гальдером не вступил в дискуссию. Он призвал командующего резервной армией генерал-полковника Фридриха Фромма с вопросом, какие войска могут быть немедленно посланы на Восточный фронт. Герингу и начальнику транспортной службы генерал-лейтенанту Герке было поручено организовать транспортное сообщение. С невероятной скоростью в Германии были найдены четыре с половиной дивизии резерва, еще девять дивизий переводились с Западного фронта и с Балкан.

В хорошую русскую пургу Гудериан за двадцать два часа прибыл этой же ночью к Браухичу в Рославль и потребовал приказа отступать. В этот вечер погруженный в депрессию главнокомандующий сухопутными войсками фон Браухич изложил по телефону Гитлеру свою точку зрения: группа армий «Центр» не сможет удержать свои позиции. Именно тогда Гальдер назвал Браухича «клерком, менее значимым, чем почтальон» — Гитлер с ним уже не совещался и связывался напрямую с командующими на местах по прямому телефону. Смысл приказов был однообразен и центральной группировке, и группам армий «Север» и «Юг»: отхода не будет, оборонительные линии держать, подкрепления уже в пути.

Гитлер объявил о «личной ответственности командиров, подчиненных им военачальников и офицеров осуществлять фанатическое сопротивление, отстаивая свои позиции, не обращая внимания на прорывы противника по флангам или в тыл». Этот приказ Гитлера поступил в войска в ночь с 16 на 17 декабря. «Не может быть вопроса об отступлении. Только в некоторых  местах имеют место глубокие проникновения войск противника. Создавать оборонительные позиции в тылу — фантазия. Фронт страдает только от одного: у противника больше солдат. У него не больше артиллерийских орудий. Он воюет гораздо хуже, чем мы».

Бока было недостаточно. На примере Московской битвы он покажет спесивым прусским профессионалам, что может сделать человек, вооруженный волей. Гитлер отправляет в отставку командующего сухопутными силами Браухича (его сразило, помимо прочего, больное сердце и положение посредника между постоянно конфликтующими Гитлером и Гальдером). Своим наследником на посту главнокомандующего Браухич видел Клюге или Манштейна. Гитлер не любил Манштейна, несмотря на все его таланты. Некоторое время рассматривалась фигура фельдмаршала Альберта Кессельринга, известного оптимистическим и в то же время твердым характером. Но нет.

Здесь следует неожиданность. В ночь с 16 на 17 декабря Гитлер назначает на пост главнокомандующего сухопутными войсками Германии себя . То ли чтобы подбодрить себя, то ли чтобы унизить своих генералов, Гитлер заявил, что «эта маленькая штучка оперативное командование  не такая уж и сложная и этим ремеслом может овладеть каждый». Гальдер, понимая, что почва начнет гореть уже под ним (как последним представителем непосредственно управляющих войсками кадровых офицеров) внешне выразил полное одобрение. Его питали иллюзии. Гальдер полагал, что, будучи рядом с дилетантом, он не может не усилить своего влияния. (Как убедился Гальдер тотчас же, в этом стремлении воздействовать на фюрера он немедленно встретил сопротивление Кейтеля).

Но и Гитлер сделал рискованный ход. Как когда-то российский император Николай, став главнокомандующим, Гитлер не мог уже валить вину на других, он лишился удобной позиции «стоять над схваткой». Так или иначе, начиная с этого времени Гитлер начинает перегружать себя все новыми бездонными задачами, что в конечном счете неизбежно стало отражаться на качестве принимаемых им решений. Пожалуй никто из лидеров воюющих стран не напрягал себя в такой степени вхождением в детали и мелкие обстоятельства, что, с одной стороны, лишало его стратегического видения, а с другой, предопределило его физическое истощение в дальнейшем.

Массовое обморожение солдат стало первой конкретной задачей нового главнокомандующего. 20 декабря 1941 года Гитлер обратился к германскому народу с просьбой собрать теплые вещи для солдат на Восточном фронте. Геббельс перечислил, что необходимо в первую очередь. Это вызвало шок. Армия в Германии до сих пор была символом предусмотрительности. А теперь бравирующая своим профессионализмом военная элита, как оказывается, не предусмотрела даже распределения теплой одежды в холодной северной стране.

А Гитлер распалял страсти в посланиях группе армий «Центр». «Фанатическая воля защищать свои позиции должна внушаться всем военнослужащим всеми возможными способами, даже жестокими.… Где эта воля отсутствует, фронт начинает крошиться, теряя всякие возможности своей стабилизации на подготовленных позициях. Каждому офицеру и солдату должно быть ясно, что отход войск откроет опасность русской зимы в значительно большей степени, чем защита собственных позиций, сколь неадекватно экипированы ни были бы войска…. Разговоры об отступлении Наполеона могут превратиться в реальность. Поэтому отходить следует лишь на подготовленные в тылу позиции. Если войска будут отступать к позициям, худшим, чем их прежние, это породит кризис доверия к военному руководству.

На покидаемых участках фронта немцы прибегли к тактике «выжженной земли». Характерно, что совсем недавно Гитлер говорил о варварах, уничтожающих все при отходе. Теперь он приказывает своим отступающим войскам: «Каждый участок территории, отдаваемой противнику, должен достаться ему в таком состоянии, чтобы он не мог использовать его так долго, насколько это возможно. Все виды жилья должны быть сожжены дотла, уничтожены безо всякого внимания к нуждам местного населения ради лишения наступающего противника возможности отдыха». Еще раз Гитлер взывает к чувству расового превосходства. «Нет никаких оснований терять свое чувство превосходства над противником, постоянно доказываемое до сих пор. Напротив, следует укрепить повсюду справедливую уверенность в себе, мобилизовать волю справиться с врагом и со всеми трудностями, созданными погодой, дождаться прихода подкреплений, необходимых для стабилизации фронта».

Было немало фанатиков, раболепно жертвовавших жизнями солдат. Но такие командиры, как Гудериан, предпочитали игнорировать самоубийственные приказы. Теоретик и практик танковой войны был известен тем, что отдавал собственные приказы, а объяснялся задним числом. 20 января Гудериан уведомил Гитлера, что необходим отход (он не сказал новому главнокомандующему, что его войска — вторая танковая армия — уже отступают). Гитлеру первый танкист вермахта говорит о возможных огромных потерях. Фюрер воззвал к прусскому Фридриху Великому: «Вы что же, думаете, что гренадеры Фридриха Великого очень хотели умирать? Они хотели жить, но король был прав, прося их принести себя в жертву. Я полагаю, что просто обязан просить германского солдата пожертвовать жизнью». Непокорность Гудериана привела к тому, что через неделю Клюге запросит о его отставке, что и было санкционировано. И не один Гудериан покинул военный Олимп Германии в этот страшный для нее декабрь. Помимо вышеупомянутых Гитлер снял со своего поста фельдмаршала Лееба (командующего группой армий «Север»), генералов Форстера, графа фон Шпонека, танкового генерала Гопнера. За отход войск они поплатились не только постами, но и военными пенсиями. Но Гитлеру уже более всего нужен был не признанный во всем мире немецкий профессионализм, а фанатическое самоисступление, пример которого он подавал сам.


Нижнее белье из венгрии оптом, женское нижнее белье оптом vengriya-opt.com.ua. | Доска объявлений шенгенская виза страны.