Назад Оглавление 
Вперед Когда император Николай умирал, он не оставил своему сыну политического завещания. Он просил прощения за то, что не все в государстве в порядке (он так и выразился: «Сдаю тебе команду не в добром порядке»), но говорил, что это не по злому умыслу. Надо сказать, что смерть императора Николая Павловича весьма поучительна. Это был человек очень верующий, и кончину его можно действительно назвать благой. Мало кому из российских императоров доводилось умирать на руках любящей жены, любящего сына, в окружении близких друзей, исповедавшись, причастившись и в полном сознании.
Когда Александр взошел на престол, шла Восточная война, и успехи в Закавказье сводились на нет полными неуспехами в Крыму. Войну нельзя было кончить сразу, потому что осада Севастополя продолжалась, и только осенью 1855 года, когда французам удалось штурмом овладеть Малаховым курганом и защитники Севастополя перешли по наплавному мосту на северную сторону бухты, военные действия затихли как бы сами собой. Операции в Евпатории не имели никакого значения, и эта пауза послужила сигналом для возобновления активной дипломатической деятельности. Сразу стало ясно, что Франция и Англия, особенно первая, согласны закончить дело мирными переговорами.
Российскую делегацию, которая отбыла в Париж на переговоры, возглавил Алексей Федорович Орлов — тот самый Орлов, который в 1825 году сумел умолить императора Николая пощадить его родного брата Михаила, одного из главных деятелей декабристов. Алексей добился своего, пообещав при этом всю свою жизнь положить на службу императору Николаю. Он сдержал свое слово. За несколько часов до смерти Николай I, характеризуя некоторых своих сотрудников своему сыну, сказал об Орлове: «Ты его службу знаешь, и говорить здесь ничего не нужно».
Алексей Федорович Орлов должен был возглавить российскую делегацию на переговорах по заключению мира. Ситуация была очень тяжелая: в результате военных действий мы потерпели военное поражение. Но Орлов в первые же свои встречи с французским императором Наполеоном III усмотрел и почувствовал, во-первых, наметившуюся трещину между Францией и Англией, а во-вторых, желание Франции обеспечить во время переговоров только свои интересы.
Практически суть этих переговоров была определена во время частных встреч Орлова с французским императором у него в кабинете. Существует легенда, что эти переговоры велись с глазу на глаз, и во время этой приятной беседы, естественно, в высшей степени деликатной, где ничего не конкретизировалось, Орлов задавал какие-то обтекаемые вопросы, а Наполеон III иногда прикрывал веками глаза. Таким образом, он подсказывал Орлову те ответы, которые были ему нужны. Когда переговоры начались в полном составе делегации под руководством министра иностранных дел Франции, то в одних случаях российская делегация неожиданно легко соглашалась, а в других не шла ни на какие компромиссы. И здесь французы делали вид, что они своим союзникам англичанам и австрийцам помочь ничем не могут
Когда Парижский мир был заключен л подписан, он поразил всех своим содержанием. Во-первых, никаких контрибуций, репараций, претензий — об этом просто речи не было. Во-вторых, Россия лишалась права иметь флот на Черном море. Это звучало очень обидно, но ведь флота в этот момент у России уже не было. Россия не имела права держать укрепления на своих берегах — но их тоже в этот момент не было. Проливы объявлялись открытыми для свободного плавания. Игра велась на малозаметных, но весьма существенных разногласиях Англии и Франции.
Напомню, что в Севастополе сражались 80 тысяч французов и 15 тысяч англичан. Англичане не поняли главного — того, что Наполеон III полностью удовлетворен победой, реванш был взят, а кроме того, у него были уже другие интересы. Его куда больше интересовали итальянские и австрийские дела, и Орлов на этом сыграл. Поэтому, когда был опубликован текст Парижского мирного трактата, в одной газете справедливо был поставлен вопрос: «А кто, собственно, победил в этой войне?» Из текста договора это было совершенно непонятно. Так Орлов сыграл выдающуюся роль в русской дипломатии, сумев чисто дипломатическими мерами свести почти к нулю тот моральный и материальный ущерб, который понесла Россия.