Назад Оглавление 
Вперед Еще один вопрос — внешнеполитическая ситуация. Здесь изменения произошли чрезвычайно резкие. Они, пожалуй, в отличие от всех остальных петровских новаций, сохранили и масштаб, и преемственность. В XVII веке Россия не вела активной внешней политики. Россия интересовала англичан, французов, австрийцев, которые угадывали здесь колоссальный рынок сырья, чувствовали возможность поживиться на русском лесе, русской коже и т. д. Россия же в их внутренние проблемы не вмешивалась.
В результате Северной войны ситуация в корне изменилась. Изгнав шведов с южных берегов Балтики, Россия получила всю Прибалтику и заняла место Швеции в европейской политике. И если раньше Европа, особенно Северная, опасалась Швеции, то теперь ни о какой шведской угрозе и речи не было — все боялись России. Петр Великий, выдавая своих племянниц и дочерей замуж за немецких герцогов, оказывал влияние на немецкие дела, он активно действовал на юге, вмешиваясь в турецкую политику. Следовательно, здесь подключались проблемы Австрии. А раз так, то вставал вопрос и о Польше, и впервые мысль о разделе Польши и уничтожении ее как государства была высказана не Екатериной и не прусским королем Фридрихом Великим — она забрезжила в умах петровских дельцов еще при жизни этого монарха.
Другое дело, как реализовывали эту политику, как строили отношения и с какими конкретно странами. История политических союзов, в которые вступала Россия, — это совсем другой разговор. Но то, что Россия, теперь уже навсегда, включилась в европейскую внешнюю политику и стала государством, оказывающим колоссальное влияние на европейские дела, — действительно было событие, может быть, главное в XVIII веке, если иметь в виду внешнеполитический аспект русской истории. Екатерина явилась полноправной наследницей этой ситуации, и здесь она полностью продолжила линию Петра. Поэтому не случайно именно во внешней политике деятельность этой императрицы выразилась наиболее ярко — это была та область, где она достигла наибольших успехов. При Александре I бывший канцлер Екатерины князь Безбородко, выдающийся дипломат своего времени (несмотря на неприятные свои человеческие качества), говорил молодым дипломатам Александра I: «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе не стреляла без нашего разрешения». Это, конечно, преувеличение, но в нем есть доля истины. Получалось следующее: во внутренней политике, в особенности в крестьянском вопросе, произошло совсем не то, о чем думал Петр. Россия не стала процветающим государством, дефицит бюджета сохранялся. Социальные проблемы стали, может быть, даже более острыми. А вот внешняя политика — это во многом прямая преемственность, которая прослеживается от самого Петра и дальше.