Назад Оглавление 
Вперед Обратимся к имеющимся в нашем распоряжении документам. Достоверно известно, что киевская княгиня ездила в Константинополь во времена императора Константина Багрянородного, причем в период его единоличного правления, то есть после отстранения от власти Романа Лакапина и его сыновей (945—959 гг.). Константин оставил подробное описание приема Ольги при византийском дворе.
Имя Константина упоминается в ”Повести временных лет” и в некоторых других кодексах, но многие летописи называют вместо него императора Иоанна Цимисхия (Новгородская первая, Устюжская, Никоновская, большинство московских сводов конца XV в., Никаноровская, Троицкая, Вологодско-Пермская ). В действительности Иоанн Цимисхий вступил на престол после дворцового переворота в декабре 969 г., уже после смерти киевской княгини 11 июля того же года.
Как видим, произошла очевидная и, возможно, сознательная ошибка. Трудно представить, чтобы ”цимисхиева” версия возникла случайно, как следствие недостаточной информированности летописцев. Позднейшим хронистам не было никакой необходимости фантазировать по поводу имени византийского правителя, поскольку оно зафиксировано в ”Повести временных лет”. Подтасовка имен, вне сомнения, была необходима самим летописцам (или их заказчикам), то есть вызвана какими-то соображениями идеологического плана. Крещение Ольги требовалось передвинуть на более позднее время, чем это было в действительности, следовательно, ”поправка” носит отнюдь не невинный характер.
Еще больше путаницы с личностью патриарха, который будто бы осуществил акт крещения Ольги. Греческие хронисты (Скилица-Кедрин, Зонара) утверждают, что киевская княгина посетила Константинополь в понтификат Феофилакта, сына Романа Лакапина, который занимал кафедру с 933 по 956 г., после чего его сменил энергичный и решительный Полиевкт. ”Повесть временных лет” имя патриарха не называет, ограничиваясь только титулом. Однако в других кодексах находим имена Феофилакта, Полиевкта, Скомодрена — современника Иоанна Цимисхия, и даже Фотия, который умер более чем за полстолетие до Ольги. Понятно, что и в этом сюжете летописная традиция деформирована, отражая бесцеремонное редакторское вмешательство.
Также неопределенна и летописная дата. ”Повесть временных лет” относит путешествие Ольги в Константинополь, а ее крещение к 955 г. (6443 по византийскому летоисчислению). В агиографических произведениях эта же хронология подана иначе: киевская княгиня жила в христианстве 15 лет. Умерла она 11 июля 969 г. — в конце сентябрьского или начале мартовского 6 377 г. Это означает, что крещение ее приходится на 6 443 г. Речь идет, таким образом, о хронологическом диапазоне от сентября 954 до марта 956 г.
Летописная дата попадает в этот интервал, но тем не менее должна быть решительно отброшена. Константин Багрянородный, описывая прием киевской княгини в константинопольском дворце, не называет год, но указывает точные числа и дни недели. Первое посещение Ольгой императорского дворца состоялось в среду 9 сентября, второе — в воскресенье 18 октября. Такое совпадение астрономических дат с днями недели было в 957 г., поэтому в литературе до последнего времени путешествие Ольги относилось именно к этому году. Дискуссионным оставался вопрос: была ли она в то время христианкой и не следует ли, признавая датой путешествия 957 г., признать летописную дату крещения 955 г.?
Характерной чертой всех древнерусских источников (и летописных, и агиографических) является то, что они единодушно связывают крещение киевской княгини с ее пребыванием в Константинополе. Мысль, что крещение осуществил сам патриарх, очевидно, импонировала киевским книжникам. Однако именно этот тезис вызывает серьезные возражения. Действительно, 955 г. не мог быть годом путешествия Ольги, но мог быть годом ее крещения (тогда патриарший престол занимал Феофилакт). В таком случае оба события — посещение Царьграда и крещение — придется решительно размежевать.
Действительно, Константин Багрянородный ни единым словом не упоминает акт крещения киевской княгини, который будто бы состоялся при его дворе и при его непосредственном участии. Это кажется абсолютно невозможным, если бы версия летописи об императоре как крестном отце Ольги имела какой-либо смысл. Поэтому большинство исследователей считает красноречивое молчание венценосного писателя решающим аргументом против традиционного взгляда. По их мнению, Ольга крестилась в Киеве и в императорский дворец прибыла уже христианкой.
Правда, в литературе допускалась мысль, что этот акт просто вышел за рамки темы: Константин якобы рассказывал о дворцовых церемониях и ни о чем более. Но крещение также является церемонией, к тому же более важной с позиций средневекового мировоззрения. Трудно представить, чтобы император не отметил хотя бы коротко такой выдающийся акт. Тем более что для его осуществления был необходим еще один, третий визит княгини во Влахернскую церковь.
Решающее значение имеет тот факт, что в состав свиты киевской княгини во время ее приема в константинопольском дворце-входил священник (поп — παπας) Григорий. Опровергнуть значение этого свидетельства пока еще никому не удалось. Высказывалось, например, предположение, что этот пресвитер был переводчиком, но оно не выдерживает критики: переводчики в списке лиц из свиты княгини упомянуты отдельно. Другие исследователи высказывали мысль, что Григорий принадлежал к константинопольскому клиру, но Порфирогенет называет пресвитера среди особ, прибывших вместе с Ольгой из Киева, входивших в ее окружение и вместе с ней получивших императорские подарки.
Понятно, что княгиню-язычницу христианский священник не мог сопровождать, даже если бы его роль имела сугубо практический характер. Следовательно, не подлежит сомнению, что Ольга стала христианкой еще до прибытия в византийскую столицу. Когда же состоялось ее крещение реально? Считаем, что на этот вопрос можно дать вполне определенный ответ, примиряющий, казалось бы, безнадежно противоречивые свидетельства.
Ключевым источником выступает современная Ольге западноевропейская хроника так называемого Продолжателя Регинона. Ее автором принято считать Адальберта из Трира, который посетил Киев в 961 г. и поэтому был лично знаком с Ольгой. Речь идет о свидетельстве прекрасно информированного человека, не имевшего никаких оснований сообщать заведомо лживые сведения. Рассказывая о русском посольстве к немецкому королю Оттону I в 959 г., Продолжатель пишет, что крещение киевской княгини произошло в Константинополе при императоре Романе. Исследователи, обращавшие внимание на это сообщение, полагали, что речь идет о Романе II, сыне Константина Багрянородного. В 957 г. он стал соправителем отца, а после его смерти в 959 г. — единоличным правителем. Отсюда получается, что Ольга крестилась или во время константинопольского путешествия в 957 г. или еще позднее — в 958—959 гг., но ни в коем случае не ранее.
Считаем, что немецкий хронист имел в виду Романа I Лакапина — одного из выдающихся деятелей на цареградском престоле. Однако эта гипотеза влечет за собой головоломный пересмотр устоявшихся представлений. Придя к власти, Роман I отстранил от нее законного наследника престола Константина VII, хотя формально считался его соправителем. Таким образом, период этого дуумвирата с определенным основанием можно назвать и временем Романа, и временем Константина. Немецкий хронист отдал предпочтение фактической стороне дела, византийская и древнерусская традиции следовали за формальной.
16 декабря 944 г. Роман Лакапин был свергнут с престола собственными сыновьями и заключен в монастырь. Таким образом, если Ольга крестилась во времена его правления, то еще при жизни Игоря. Это коренным образом меняет дело, снимая кажущиеся противоречия и недоразумения. В то же время возникает другая важная проблема — о природе отмеченного выше христианофильства первого Рюриковича на киевском престоле. Постановка этого вопроса может показаться рискованной, так как отсутствие источников неминуемо делает какие-либо выводы умозрительными. Отдавая должное проблематичности, позволим высказать предположение: не был ли Игорь в конце жизни не ”внутренним”, а настоящим христианином? Трудно представить, чтобы Ольга, еще не будучи вдовой, могла креститься без согласия своего мужа. Более того, вообще единоличное крещение в подобных обстоятельствах представляется более чем сомнительным.
Осенью 944 г. — во время заключения договора с греками — Игорь еще был язычником. Это четко засвидетельствовано летописными текстами: киевский князь присягал вместе с языческой частью киевской дружины перед статуей Перуна. Следовательно, крещение четы могло произойти только после этого. Соглашение с византийской стороны подписал Роман I Лакапин: значит, принято оно еще до декабря 944 г. С другой стороны, в ”Повести временных лет” оно помещено под 945 г. — выходит, подписание состоялось после 1 сентября. Этот интервал (между 1.IХ.944 и 17.ХII.944 г.) должен послужить для нас хронологическим репером. Отсутствие сведений об этом обращении легко объясняется теми же причинами, что привели к исчезновению со страниц большинства древнерусских летописей каких-либо упоминаний о крещении Аскольда 860 г.
Реальный ход исторических событий показывает зависимость постепенного утверждения христианства в восточнославянской среде от военно-политических событий. Еще на переломе VIII и IX вв. русский правитель Бравлин крестился после взятия Сурожа и достижения соглашения с греками. Возможно, таким же был финал нападения Руси на Амастриду в первой половине IX в.. В 860 г. Аскольд вводит новую веру на Руси после успешного похода на Константинополь и заключения выгодного мира с имперской администрацией. Позднее, в 988 г. Владимир Святославич принимает крещение после похода в Тавриду и взятия Херсонеса. Вероятно, что и князь Игорь вместе с женой крестился сразу же после подписания договора 944 г., заключенного в результате военной экспедиции. Произошло это еще при Романе I Лакапине в последней четверти 944 г. Не исключено, что трагическая смерть киевского правителя в следующем, 945 г., в какой-то мере была спровоцирована его крещением, которое могло рассматриваться языческой дружиной как вероотступничество.
Таким образом, летописную легенду о крещении Ольги во время ее визита в Константинополь где-то в 50-е годы Х в. можно считать окончательно опровергнутой. Но когда же мог состояться реально этот визит? Как отмечалось, до недавнего времени дата 957 г. считалась непоколебимой. Эта убежденность зиждилась на летописной хронологии, из которой следовало, что путешествие княгини состоялось если не в 955 г., то около этой даты.
В 1981 г. Г. Г. Литаврин (принимавший до этого общепризнанную хронологию ) выдвинул принципиально новую гипотезу. В соответствии с ней путешествие Ольги в Царьград состоялось в 946 г. В то лето на 9 сентября тоже выпала среда, а на 18 октября — воскресенье. Таким образом, имеем равноценную альтернативу традиционной версии.
Изложенные соображения позволяют связать разрозненные сведения в единый узел событий, имевших огромное значение для развития не только Руси, но и Византии. Реальный ход событий выглядит следующим образом.
В 944 г. Игорь осуществил удачный поход против греков и вынудил императора Романа I Лакапина заключить выгодный для Руси договор. По нему восстанавливались все привилегии Киева, утраченные после переворота 882 г. Одно из следствий этого соглашения — обращение в христианство киевского князя и княгини, но вскоре после подписания договора оба правителя исчезли с политической арены. Это поставило под угрозу реальное значение только что достигнутого соглашения, поскольку Константин Багрянородный (которого исследователи не без оснований называют ”русофобом”) не торопился брать на себя ответственность за действия узурпатора Романа. Необходимость нового урегулирования отношений и обусловила прибытие Ольги в Константинополь.
Как видим, крещение Ольги состоялось до константинопольского визита и наличие пресвитера в ее свите было совершенно оправданным. Дата этого события относится ко времени Константина и Романа, так что оба варианта соответствуют действительности. Пребывание киевской княгини в Царьграде совпадает с понтификатом Феофилакта (а не Полиевкта, если признать традиционную дату 957 г.). Император Константин действительно принимал Ольгу без соправителя, ибо в 946 г. Роман был лишен власти. Таким образом, изложенная версия учитывает все достойные внимания факты и обстоятельства, не оставляя ни единого невыясненного недоразумения.
Исключением является вопрос: где именно крестилась Ольга (а также Игорь)? Возможно, это произошло в Киеве; существование Русской церкви в середине Х в. делает такое предположение вполне вероятным. Этой точки зрения придерживались Ф. И. Успенский, Е. Е. Голубинский, В. И. Ламанский, Д. И. Багалей, Г. Острогорский и др.
Возможно, чета крестилась в Константинополе, совершив для этого специальную поездку. Некоторые ученые действительно допускают два путешествия Ольги — до 957 г. и (описанное Порфирогенетом) в 957 г. Хронология, обусловленная традиционными представлениями, требует уточнения, однако сущность гипотезы сохраняет свое значение. В пользу этой версии говорит, в частности, свидетельство Продолжателя Регинона, утверждающего, что Ольга крестилась в Царьграде. Правда, данный аргумент не имеет решающего значения, поскольку немецкий хронист, писавший почти через полтора десятка лет после событий (возможно, и на основании сообщений самой княгини), легко мог объединить события двух лет: крещение в конце 944 г. и визит в Константинополь летом и осенью 946 г.
Наконец, существует и третий вариант, очевидно, еще не учтенный в науке: крещение Игоря и Ольги состоялось в Болгарии, по пути в Византию во время экспедиции 944 г. Но в таком случае вряд ли Игорь присягал бы по языческому обычаю: окончательное подписание договора состоялось в Киеве, после возвращения русского войска домой.