Назад Оглавление 
Вперед Идея превращения России из отсталой аграрной в передовую индустриальную страну была одной из наиболее сильных сторон большевистской доктрины, отвечавшей историческому нетерпению обновлявшегося российского общества, все более осознававшего экономическое отставание от Запада. Однако курс на индустриализацию не явился результатом глубоко продуманной стратегии. Целостная, внутренне логичная модель направляемой государством импортозамещающей индустриализации складывается постепенно к концу 20-х гг. в острой внутрипартийной борьбе, методом «проб и ошибок».
В разработанном в течение нескольких месяцев 1920 г. Государственной комиссией по электрификации России (ГОЭЛРО) плане – первом масштабном прогнозе народнохозяйственного развития – цели индустриализации понимались достаточно широко: в нем речь шла не только о преобразовании Советской России за 10 лет в промышленно развитую страну, но и о внедрении новейших достижений науки и техники во все отрасли народного хозяйства, об «индустриализации населения», т. е. росте городов и увеличении численности горожан. Поскольку план ГОЭЛРО был прямым порождением «военного коммунизма», в нем не рассматривались социально-экономические возможности индустриального роста, не анализировалось соотношение финансовых затрат и результатов. По существу, уже тогда цели глубинной экономической, социальной и культурной модернизации, единственно способной вывести Россию на передовые рубежи, были сведены лишь к индустриализации страны (хотя бы и широко понимаемой).
В условиях нэпа определенная часть намеченных ГОЭЛРО задач была решена: высокими темпами поднималась металлопромышленность, в том числе сельхозмашиностроение, станкостроение. Завершение к середине 20-х гг. восстановительных процессов и исчерпание унаследованных от царской России ресурсов вновь остро ставят на повестку дня вопросы дальнейшего развития советской системы. Нужно ли сохранять нэп? Как преодолеть резко возросшее за годы войны и революции отставание от развитых государств Запада? Одновременно надо было решать проблему обострившегося товарного голода. Необходимо было найти его причины: являлся ли он результатом простого стечения обстоятельств или он стал следствием противоречивости и непоследовательности проведения нэпа?
Очевидная необходимость осмысления этих вопросов, вызвавших широкие дискуссии хозяйственников и ученых, привела к обострению противоборства внутри партии. Определение путей индустриализации страны тесно переплелось с обсуждением подготовленных органами Госплана «Контрольных цифр народного хозяйства СССР на 1925/26 год», ориентированных на быстрый рост объемов промышленного производства, на обеспечение высокого темпа индустриализации. Необходимость индустриализации, перевода предприятий на новый технический базис в большевистском руководстве понимали все. И правящее большинство, и оппозиционные силы признавали дальнейшую индустриализацию как наиболее экономный путь реорганизации экономического строя России. В плане структурно-технологическом также вопрос был очевиден: нужно было создавать развитую машиностроительную базу, поднимать отечественную энергетику и топливный комплекс. Сложнее из-за низкой эффективности экономики и невозможности притока иностранного капитала обстоял вопрос с финансовыми ресурсами для расширения производства. Идеолог российской индустриализации профессор В. Гриневецкий в свое время рассчитывал на масштабные иностранные инвестиции. Для Советской России после отказа платить царские долги и национализации собственности кампаний с иностранным участием этот канал был фактически закрыт. По политическим и идеологическим причинам оказался неприемлемым традиционный для России источник накопления капиталов для развития экономики – крестьянское хозяйство. Антикапиталистическая риторика сделала политически невозможной активную поддержку развития и укрепления крестьянских хозяйств. Под шквалом критики Н. Бухарин был вынужден снять лозунг «Обогащайтесь!». В результате ресурсы роста крестьянского накопления, созданные земельным переделом, были надежно заблокированы. По тем же причинам проблематичным оказался рост производственного накопления в частнохозяйственном секторе вне сельского хозяйства. Постоянные угрозы со стороны власти и оппозиции по отношению к буржуазии стимулировали лишь краткосрочные спекулятивные торгово-финансовые операции, а отнюдь не масштабное частное финансирование индустриализации.
Дискуссии выявили два противоположных подхода к проблеме капиталонакопления. «Левая» оппозиция, рассматривая индустриализацию как путь к победе социалистических начал и подчиняя решение экономических задач политическим, настаивала на осуществлении ускоренной индустриализации. Для этого оппозиция настойчиво предлагала различные способы перекачки средств из деревни в город: от использования пресловутых «ножниц» – превышения промышленных цен над сельскохозяйственными – до усиленного налогообложения деревенской «верхушки». Предрекая углубление кризиса, социального расслоения и утрату в конечном итоге «социалистической перспективы» в случае укрепления частного капитала в городе и деревне, Троцкий и его единомышленники (Е. Преображенский, И. Смилга, Ю. Пятаков) видели выход в мобилизации масс на нужды индустриализации, усилении плановых начал в развитии народного хозяйства, ограничении «эксплуататорских тенденций нэпманов и кулака». В «Платформе большевиков-ленинцев», опубликованной в сентябре 1927 г., оппозиция предлагала «растущему фермерству деревни» противопоставить «более быстрый рост коллективов».
Второй подход предполагал начинать индустриализацию с создания благоприятных условий для роста сельского хозяйства, с тем чтобы в будущем подготовить необходимые предпосылки для быстрого роста тяжелой промышленности. Эту точку зрения поддерживали многие экономисты-аграрники. Опираясь на дореволюционный опыт, сотрудники Особого совещания по восстановлению основного капитала промышленности (ОСВОК), профессора В. Громан, В. Базаров, Н. Кондратьев отстаивали программу сбалансированного развития народного хозяйства, включая развитие отраслей, производящих предметы широкого потребления. За сохранение рыночных отношений между городом и деревней, против ускоренных темпов индустриализации и принудительного кооперирования крестьян выступали «правые». Бухарин предлагал снизить темпы индустриализации и переключить средства из тяжелой промышленности в легкую. Главный партийный теоретик выступал за постепенное «врастание» через кооперацию частных хозяев, в том числе и зажиточных слоев, в будущий социализм и по этой причине отстаивал теорию затухания классовой борьбы по мере приближения к социализму. В это время Сталин и его приверженцы, всецело поглощенные борьбой за власть, не имели ясных представлений ни о темпах, ни о методах индустриализации и разделяли положения бухаринской программы. На всем протяжении борьбы с «левой» оппозицией Сталин упорно уклонялся от ответа на вопрос об источниках капиталовложений. Единственное исключение – предложение нарастить для этих целей производство государственной водки, которую в народе стали называть по имени председателя Совнаркома Рыкова «рыковкой».
На XIV съезде партии в 1925 г. Сталин впервые заговорил об индустриализации как генеральной линии партии. Тогда же была сформулирована цель индустриализации: превратить СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, производящую машины и оборудование. Однако в Политбюро по-прежнему доминировали представления о необходимости минимальных темпов индустриализации. Нельзя отрываться от реальных «финансовых и иных возможностей» – предупреждал Сталин, критикуя максимализм Троцкого; Ф. Э. Дзержинский, находясь на посту председателя ВСНХ, также считал, что темпы роста промышленности должны быть согласованы с ростом и нуждами сельского хозяйства.
Но уже осенью 1926 г. XV партконференция потребовала от хозяйственных и государственных органов «форсировать постановку в нашей стране производства орудий производства с целью уничтожения зависимости от капиталистических стран в этой решающей для индустриализации области». Эта установка была закреплена в утвержденных в декабре 1927 г. XV съездом партии директивах по составлению пятилетнего плана. К этому времени в руководстве партии утверждается линия на необходимость высоких темпов индустриализации, решительного социалистического наступления. Сталинское большинство, как и оппозиция, столкнувшись с ограничениями доктринального и социально-экономического порядка и не найдя иных способов решения проблем индустриализации, искусственно взвинчивает ее темп, выдвинув задачу в кратчайший срок догнать и перегнать ведущие капиталистические страны по основным экономическим показателям.
Выбор форсированной индустриализации означал и конец нэпа, поскольку в его рамках для большевистского руководства оставался лишь малоприятный выбор между относительно низким темпом роста при сохранении финансовой стабильности и попытками форсировать государственные капиталовложения за счет включения печатного станка с неизбежными инфляционными последствиями. Ответом правящей фракции большевиков на кризис накопления становится вторичное закрепощение деревни, резкий рост государственного накопления за счет снижения уровни жизни населения. В 1927 г. был выпущен первый заем индустриализации, в 1928 г. – второй. Из года в год растет объем средств, заимствованных государством у народа. К 1930 г. эта сумма достигла почти 1,3 млрд руб.
В первые годы индустриализации особое внимание уделялось расширению энергетической базы, увеличению добычи угля и нефти, преодолению отставания металлургии. Новое промышленное строительство развернулось во всех регионах страны. К концу 20-х гг. круг задач, обозначенных планом ГОЭЛРО, серьезно трансформируется. Сталинское руководство страны превращает индустриализацию в инструмент реализации утопической идеи социалистического переустройства общества. Главной целью экономического развития становятся изменение социальной структуры общества, ликвидация класса предпринимателей, вытеснение частного капитала, создание льготных условий для рабочих за счет других слоев населения.
В экономике преимущественное развитие получает производство средств производства в ущерб легкой промышленности и сельскому хозяйству. Впоследствии эти отрасли уже никогда не смогли подняться, несмотря на вливания капиталовложений. Убежденность советского руководства в неизбежности военного столкновения с капиталистическим миром из всех задач индустриализации выдвигает на передний план проблему укрепления обороноспособности страны. В итоге форсированное развитие оборонных производств приводит к постепенному подчинению экономики их нуждам. Уже в 1932 г. производство военного снаряжения поглощало почти 22 % общего производства стали и чугуна в стране, в 1938 г. – почти 30 %. Государство создает гарантированные условия развития военных отраслей. Обеспечение гражданских отраслей сырьем и иными ресурсами производится только после того, как выполнены заказы оборонных. Другая важная особенность осуществления индустриализации в СССР – значительные масштабы экспорта природного сырья и других традиционных российских товаров, насильно отбираемых у голодной деревни, что позволяло приобретать за рубежом новейшие технологии, использовавшиеся главным образом для поддержания мобилизационного потенциала. В начале 30-х гг. Советский Союз занимал первое место в мире по импорту машин и оборудования. В 1931 г. – около одной трети, а в 1932 г. – около половины всего мирового экспорта машин и оборудования направлялось в СССР.
Однако главной особенностью советской экономики 20-х гг., ее кардинальным отличием, при всем сходстве структур, от российской дореволюционной экономики явилось фактическое отделение внутреннего рынка от внешнего. Путь к индустриализации лежал через закрытие внутреннего рынка. Тем самым конкуренция импортных товаров устранялась, а спрос населения становится мощным стимулом к формированию отечественной обрабатывающей промышленности. Для этого активно использовался механизм монополии внешней торговли, экстремально высокие таможенные тарифы, делающие невозможной органичную рыночную интеграцию национального частного сектора в структуры мировой торговли. С лета 1926 г. был запрещен свободный размен червонцев на золото, а затем наложен запрет на вывоз советской валюты за рубеж. Неконвертируемость национальной валюты, контроль за внешнеэкономической сферой давали возможность власти не допускать вывоз национального капитала за границу, а использовать его для финансирования собственной промышленности.
Большинство названных мер вводилось в 20-е гг. как спонтанная реакция на краткосрочный кризис платежного баланса. И лишь впоследствии они приобрели характер осознанной, сформулированной стратегии. Структурно-технологические приоритеты социалистической индустриализации заимствуются из разработок В. Гриневецкого, а также из плана ГОЭЛРО. Индустриализация обретает ярко выраженный импортозамещающий характер. Основной целью хозяйственного управления становится достижение возможно полной независимости от капиталистического мира, налаживание производства всех необходимых стране изделий собственными силами.
Концепция ускоренной индустриализации включала в себя ряд принципиальных моментов: четкое деление народного хозяйства на два сектора – приоритетный, в который входило в основном производство продукции военного назначения, и неприоритетный – все остальные виды деятельности, включая производство предметов потребления. Предполагалось сконцентрировать усилия на немногих решающих направлениях, осуществить первоочередное развитие отдельных отраслей тяжелой и оборонной промышленности, преобладание плановых методов хозяйственного руководства, широкое использование техники и технологий Запада, а также соединить индустриализацию с коллективизацией сельского хозяйства.
Стратегия импортозамещающей индустриализации позволила фактически заново создать в стране индустрию, занять избыточные ресурсы рабочей силы, освобождаемые из деревни. Однако в силу закрытости экономики национальная промышленность формируется в искусственных, тепличных условиях. Устранение внешней конкуренции оборачивается хронически низкой конкурентоспособностью отечественных товаров на зарубежных рынках.
С принятием курса на индустриализацию становится реальностью предложенная еще Л. Троцким специфическая мобилизационная модель развития страны, наиболее существенными чертами которой становятся доминирование политических факторов над экономическими, гипетрофированная роль государства, строгая определенность целей. Мобилизационный тип развития экономики, ориентированный на достижение чрезвычайных целей с использованием для этого чрезвычайных средств и чрезвычайных организационных форм, позволяет советским вождям успешно решить целый ряд задач по модернизации страны, но он же отклонил на десятилетия траекторию национального развития от доминирующих мировых тенденций.