МОСКОВСКИЕ РЕМЕСЛЕННЫЕ СЛОБОДЫ

Средневековый обычай ремесленников селиться отдельными кварталами (по-русски — слободами) широко распространен в Западной Европе и на Руси368. Этот обычай нашел свое отражение и в жизни Москвы XIV–XV столетий. В 1504 г. около оврага, выходившего к реке Неглинной, жили «солодяники». Внутри Кремля одну из улиц занимали портные — мастера великого князя369.

К какому же времени следует относить начало московских ремесленных слобод? Общий ответ на этот вопрос, конечно, невозможен, но о происхождении некоторых из слобод можно сказать с достаточной достоверностью. Так, в летописном рассказе о большом московском пожаре 1547 г. сообщается, что погорели «…Гончары и Кожевники вниз возле реку Москву»370. В XVII в. за Яузой находилась Гончарная слобода, насчитывавшая в 1689 г. всего 89 дворов. Название двух Гончарных переулков и двух церквей с прозвищем «в Гончарах» до сих пор напоминает об этой слободе. Изыскания М. Г. Рабиновича, а также раскопки, произведенные на средства Государственного Исторического музея Б. А. Рыбаковым и М. В. Фехнер, установили, что гончарное производство возникло здесь, по крайней мере, в XIV–XV вв.371 Таким образом, у нас имеются все основания говорить о существовании особой Гончарной слободы в Москве великокняжеского периода, причем название слободы вполне соответствует специализации ее жителей. Возникновение Гончарной слободы в Заяузье вполне объяснимо местными благоприятными условиями для развития гончарного промысла, наличием глины и близостью к реке, наиболее удобному и дешевому пути для перевозки посуды на торговую площадь.

В Заяузье находились и две другие дворцовые слободы: Кошельная и Kотельная или Котельничья. Об их существовании в этом районе напоминают названия московских церквей Николы в Котельниках и Николы в Кошелях. По-видимому, район за Яузой рано стал заселяться слободами как место, очень удобное для жилья ремесленников и в то же время первоначально не входившее в городскую черту. Здесь уже в XV в. мы находим не только великокняжескую, но и боярскую слободку, о которой пишет в духовной князь Иван Юрьевич Патрикеев: «…да мои же места, Зауязьская слободка с монастырем с Кузмодемьяном»372. Впоследствии в Заяузье видим две слободы: Старокузнецкую и Новокузнецкую. Старая Кузнецкая слобода находилась в районе церкви Кузьмы и Демьяна, а эти святые издавна считались патронами кузнецов. Здесь и надо искать «Заяузьскую слободку» князя Патрикеева, принадлежавшую ему в конце XV в. Впоследствии, после опалы Патрикеевых, слободка перешла в дворцовое ведомство и получила название Кузнецкой по производственной специализации ее жителей.

К числу ранних московских слобод, по всей вероятности, надо причислять и Кузнецкую слободу. Есть указание на то, что она стала известной уже с XV в.373 Однако это указание мне не удалось проверить по источникам, хотя оно очень достоверно. Впрочем, в его пользу говорит то обстоятельство, что Кузнецкая слобода очень близко расположена к Китай-городу. Объяснить эту близость легче всего тем, что слобода возникла рано, когда местность около Неглинной могла считаться еще сравнительно отдаленной от Кремля. Это надо относить ко времени Ивана Калиты, т. е. к первой половине XIV в. Позже город разрастается, и новые слободы возникают за пределами посада. Поэтому на территории Белого города мы и не находим других слобод, кроме Кузнецкой. Единственное исключение — Кисловская царицына слободка в районе Кисловских переулков. Происхождение этой слободки неясно, но она могла возникнуть в XVI столетии в связи с созданием в этом районе Опричного двора, если только не восходит ко временам великокняжеским, когда княгини получили свою долю по духовным великих князей.

В XVII в. в Москве находим целый ряд дворцовых слобод. Названия их происходят от дворцовых служб, но жители их были связаны и с городским торгом. По описаниям XVII в. существовали следующие слободы: Барашская, Басманная, Бронная, Гончарная, Денежная, Дорогомиловская (ямская или «гонная»), Иконная, Казенная, Конюшенная, Котельничья, Котельная, Кузнецкая, Огородная, Переславская гонная, Печатная, Плотничья, Пушкарская, Садовничья, Суконная, Сыромятная, Таганская, Хамовная, Ямская374.

Крупнейший исследователь московских слобод XVII в. С. К. Богоявленский отмечает, что названия «слобода» и «сотня» равнозначны, однако название «сотня» применялось только к объединению непривилегированных «черных» людей375. На вопросе о том, что собой представляли первоначальные «сотни», нам придется еще остановиться, здесь же отметим только одну замечательную особенность московских слобод XVII в.: все они находились за пределами не только Кремля и Китай-города, но и большей частью за пределами Белого города, за исключением Кисловской царицыной и Кузнецкой.

Такое расположение слобод объясняет нам очень многое в их истории. Московские слободы возникли за пределами городской территории, границы которой в основном совпадали с позднейшей чертой Белого города. Слободы, населенные людьми великого князя или московских князей-совладельцев, естественно, возникали за городской чертой и управлялись особо от других горожан.