Как и во всяком средневековом городе, московское ремесло было тесно связано с рынком. В духовной грамоте старца Андриана Ярлыка находим указание на ремесленные специальности гончара и киверника. Кивер — военный головной убор — упомянут в летописном известии начала XV в.352 Замечательнее всего то обстоятельство, что гончар и киверник нуждались в кредите и брали у Ярлыка деньги взаймы под кабалы. Перед нами явно выступают ремесленники, тесно связанные с рынком и необходимостью закупать для своего производства дорогие материалы, что вынуждало их обращаться к чужой помощи.
По своей ремесленной специализации средневековая Москва была близка ко многим большим городам Западной Европы. Две отрасли ремесла получили особое распространение в Москве с давнего времени — изготовление предметов роскоши и оружия.
Особое развитие приобрело ювелирное, или «серебряное», дело. В духовных московских князей имеются указания на золотые и серебряные вещи, часть которых сделана московскими мастерами. Выражения вроде «…а что есмь нынеча нарядил два кожуха с аламы с жемчугом»353 говорят о том, что названные кожуха были сделаны («наряжены») в Москве, а не привезены со стороны. Недаром же потомки Калиты хорошо помнили некоего ювелира Парамшу («…икона золотом кована Парамшина дела»), конечно, потому, что он был, по-видимому, известный в Москве мастер золотых и серебряных дел.
Образцом московского ювелирного ремесла является оклад Евангелия, наряженного боярином Федором Андреевичем Кошкой в 1392 г.354 Этот бесспорный памятник московских мастеров имеет на краях лицевой доски оклада надпись, что Евангелие оковано «…повеленьем раба божья Федора Андреевича»355.
Самостоятельной специальностью было производство дорогих поясов, которые так часто упоминаются в духовных грамотах московских князей. Пояса высоко ценились и различались по своему убранству. Один из таких поясов послужил поводом к крупному дворцовому скандалу, поведшему к разрыву между Василием Темным и его двоюродными братьями Василием Косым и Дмитрием Шемякой. Московский боярин обнаружил, что Василий Косой надел золотой пояс на цепях, полученный в приданое Дмитрием Донским от его тестя, Константина Суздальского. На свадьбе Дмитрия пояс подменил тысяцкий Василий и отдал краденую вещь своему сыну Микуле. После этого пояс переходил из рук в руки, пока не достался Василию Косому. Среди великокняжеских поясов находим: «…пояс золот с ремнем Макарова дела», «…пояс золот Шышкина дела», другой «…пояс золот с каменьем же, што есм сам сковал»356. Все это — работа московских ремесленников, хорошо известных своими замечательными изделиями.
Москва была и одним из центров изготовления дорогих шитых пелен и воздухов с изображениями иконного характера. Большинство шитых плащаниц, сохранившихся до нашего времени, сделаны на средства князей, княгинь и бояр руками их зависимых людей. Однако высокое мастерство шитых изделий исключает представление о случайных исполнителях. Дорогое шитье было одним из тех занятий, за которым присматривали в своих мастерских княгини и боярыни, но подобные мастерские не могли удовлетворить потребности рынка в церковных плащаницах и воздухах. Поэтому надо предполагать существование ремесленных мастерских, работающих на сбыт.
Москва прославилась также своими книжными переписчиками. Известный нам уже Василий Ермолин с похвалой отзывается о московских книжниках, которых было немало в столице357. Явление это не ново для XV в., стоит только вспомнить о рукописях, наваленных в московских церквах до свода и погибших в Тохтамышево разорение.
Иконное дело — один из ранних промыслов московских ремесленников. Большинство иконников принадлежали к числу монахов или духовенства приходских церквей. Писание икон считалось занятием богоугодным и поощрялось в монастырях. Поэтому даже среди московских митрополитов находим людей, прославившихся иконным мастерством (Симон, Варлаам, Макарий). Тем не менее и это ремесло не могло обходиться без помощи работников из черных сотен и слобод. В 1482 г. иконные мастера написали целую композицию «Деисус с праздники и пророки, вельми чюден» в московский Успенский собор. Из четырех мастеров двое принадлежали к духовенству (иконник Дионисий и поп Тимофей), о двух можно говорить как о ремесленниках, потому что летопись их называет просто Ярец и Конь. В 1488 г. церковь Сретения расписывал фресками мастер Долмат-иконник, а в 1508 г. «…мастер Феодосии Денисьев подписывал золотом» церковь Благовещения358. Впоследствии в Москве найдем Иконную слободу в районе Арбата и Сивцева Вражка, а в торговых рядах — особый Иконный ряд. Громадная потребность в иконах, которые считались необходимой принадлежностью любой избы, не могла удовлетворяться только княжескими и монастырскими мастерскими. Крестьяне и черные люди в основном покупали иконы на рынках. Ювелирное производство, изделия церковного быта, книжное и переплетное дело — вот те отрасли ремесла, которыми выделялась Москва из числа других городов, будучи центром тонких ремесел, связанных с обслуживанием богатых феодалов и церкви.
То же самое направление московского ремесленного производства замечается и в другой отрасли — изготовлении оружия. В «Задонщине» находим, например, замечательное описание вооружения русских и татарских воинов, сражавшихся на Куликовом поле: «…а шеломы черкасские, а щиты московские, а сулицы немецкия, а копия фряжския, а кинжалы сурские»359. Здесь перечислен наличный инвентарь русского вооружения XIV–XV вв. Сирийские кинжалы, итальянские копья, немецкие сулицы (дротики), черкасские шлемы поставлены наряду с московскими щитами, которыми славились московские оружейники.
Наши скудные сведения о московском оружейном производстве XIV–XV вв. дополняются позднейшими данными. В описи оружия и доспехов Бориса Годунова (1589 г.) находим 4 лука «московское дело», «лук московский с тетивою», рогатину московскую, московское копье, московские панцири. Среди ратной утвари особое место занимают шлемы. Из 20 шлемов 6 названы «шоломами московскими». Кроме того, дополнительно отмечены 3 шлема «московских гладких»360. Как видим, в XVI в. производство шлемов имело в Москве массовый характер. Они не только успешно конкурировали с привозными, но и считались весьма ценными доспехами в царской казне. Имя мастера-кольчужника читаем на могильной плите конца XVI в. у церкви Никиты Мученика в Заяузье, в районе Кузнецкой слободы361. Не забудем также того, что термином «кузнец» нередко покрывалось понятие оружейника, делавшего свои изделия в основном из металла. Кроме того, в XVII в. в Москве находим Бронную слободу, расположенную за пределами Белого города, у Никитских ворот. Производство предметов роскоши и оружия наиболее типично для Москвы, но это, конечно, не значит, что в ней отсутствовали другие ремесла более общего характера. Портные, сапожники, гончары, кузнецы и т. д. составляли основное население московских кварталов уже в XIV–XV вв.
