Планы сторон на 1915 год

Январь 1915 года застал следующее положение на Восточном театре Мировой войны: в Восточной Пруссии нашей 10-й армии — 15 пехотных дивизий противостояла VIII германская — 8 дивизий. На млавском направлении Варшаву прикрывала Принаревская группа — 4 дивизии, имевшая против себя германский заслон — 2 дивизии. На левом берегу Вислы, по Бзуре и Равке, 1-я, 2-я и 5-я армии — 33,5 дивизий — имели против себя сильную IX германскую армию в 25 дивизий. Всего от Балтийского побережья до Пилицы 52,5 дивизиям нашего Северо-Западного фронта противостояло 35 германских.

Левобережная группа Юго-Западного фронта, 4-я и 9-я армии, 17,5 дивизий имели против себя равные силы группы Войерша и IV австро-венгерской армии — 17 дивизий. На Галицийском фронте, от Вислы до Румынии, 29 нашим дивизиям 3-й, 8-й и Блокадной армии противостояли 31 неприятельская I, III, вновь переброшенной в Карпаты II армий и группы Пфланцера. Всего на Юго-Западном фронте 46,5 нашим дивизиям приходилось иметь дело с 48 неприятельскими, а на всем театре войны нашим 99 пехотным дивизиям противостояло 83 австро-германских: 41 германская и 42 австро-венгерских дивизий. Мы не считаем нашего ополчения и неприятельский ландштурм. В стратегическом резерве Ставки имелось 4,5 дивизии: Гвардейский и IV Сибирский корпуса. В пехоте силы были равны (у нас было больше батальонов, но батальоны были слабее). В коннице у нас был двойной перевес, в артиллерии полуторный перевес был у неприятеля.

Критическое положение наблюдалось в снабжении армии боевыми припасами. Артиллерийский запас, из нормы в 1000 выстрелов на орудие, составил к началу войны 6,5 миллиона выстрелов. За пять месяцев 1914 года было расстреляно 2,5 миллиона.

Теоретически оставалось еще 4 миллиона снарядов, то есть Действующая армия могла считаться вполне обеспеченной до самого лета, когда наши заводы могли закончить свое переоборудование. На деле, однако, наше положение было гораздо худшим. Дело в том, что все остававшиеся запасы хранились в разобранном виде в местных парках, и мобилизация их требовала, смотря по категориям, от 8 до 12 месяцев. В полном размере подача снарядов из местных парков могла осуществиться не ранее июля. Ответственность лежит на Военном ведомстве, своевременно не оборудовавшем как следует местные парки. Некоторым оправданием Военному ведомству, Главному штабу и Главному артиллерийскому управлению служит то, что масштаба войны заранее нельзя было предвидеть.

Ко всему этому следует прибавить разнобой ведомств и управлений, тяжкую болезнь великого князя Сергея, помешавшую ему сразу взять в руки управление этим делом и, наконец, большую нераспорядительность распределительных органов фронтов, приводившую к тому, что немногочисленные мобилизованные парки просачивались туго в войска. Уже к зиме 1914–1915 годов у нас установился настоящий снарядный голод, и к весне положение должно было еще ухудшиться.

Не столь катастрофически, но все же достаточно остро обстоял вопрос с пехотным оружием. Примерно третья часть людей не имела оружия. Инженерные войска и ополченцы еще в ноябре получали ружья Бердана, сдав 3-линейные винтовки в пехоту. Во многих частях по почину войсковых начальников началось перевооружение захваченными неприятельскими винтовками. Трофеи в начале войны, когда как раз их было больше всего, не берегли. В сентябре 1914 года в Галиции солдаты жгли гигантские костры из австрийских винтовок. Пополнения приходили без ружей и совершенно необученными. Формирование новых частей (намечено было развертывание стрелковых бригад в дивизии и формирование новых 25 дивизий) приходилось отложить.

А стратегия тем временем властно требовала принятия ответственных решений. На войне тот, кто не проявляет своей воли, обречен подчиниться воле врага. Генерал Данилов в своем докладе 3 января характеризовал положение как достаточно прочное, хоть и не позволяющее рассчитывать на решительный успех. Сделав эту удивительную предпосылку, наш генерал-квартирмейстер развил свою мысль. Главной нашей целью должен явиться поход на Берлин, первым объектом Восточная Пруссия, а наступление туда повести от Остроленки и Пултуска на Ортельсбург — Сольдау!

Русский исследователь войны не может читать этой записки без скорби и негодования. Данилов задумал точное воспроизведение зловещего самсоновского маневра. Это было все, что Ставка сумела почерпнуть из опыта кампании 1914 года… Злосчастный фетиш Восточной Пруссии всецело владел скудными умами ответственных руководителей русской армии. Корпуса Клюева и Мартоса погибли для того, чтобы четыре месяца спустя столоначальник из Барановичей, как ни в чем не бывало, мог мечтать о завидном преимуществе фронта Ортельсбург Сольдау!

Великий князь, не имевший своего мнения, одобрил план, и уже на следующий день генерал Данилов имел в Седлеце совещание с генералом Рузским о выполнении его. Решено было перевести на млавское направление 1-ю армию генерала Литвинова и сформировать в Ломжинском районе новую 12-ю армию генерала Плеве, которой и поручить главную роль в операции.

Тем временем германское командование решило нанести русской армии грандиозный удар, охватив оба фланга нашего развертывания.

Тяжелое положение австро-венгерских армий побудило Фалькенгайна направить крупные силы на Карпатский фронт. Это был Бескидский корпус генерала фон дер Марвица (4 дивизии), подперший III австро-венгерскую армию, а в районе Мункача сформирована германская Южная армия генерала Линзингена{209} (5 дивизий), подпершая II австро-венгерскую армию слева и новообразованную VII генерала Пфланцера справа. В 20-х числах января нового стиля всему Карпатскому фронту надлежало перейти в наступление для разгрома 8-й русской армии.

Но главный удар Гинденбург решил нанести на севере по правому флангу нашего расположения. С этой целью на Нижнем Немане скрытно была сосредоточена новая Х армия генерала Эйхгорна{210} в составе 21 армейского корпуса из Франции и новых 38-го, 39-го и 40-го резервного — всего 8 пехотных и 1 кавалерийской дивизий. Этой армии надлежало ударить в правый фланг и зайти в тыл нашей 10-й армии. Одновременно VIII армии генерала Отто фон Белова{211} надлежало охватить у Лыка левый фланг 10-й армии и разыграть таким образом Канны — двухсторонний охват 10-й армии в Августовских лесах. Этому решительному удару Эйхгорна и фон Белова должна была предшествовать демонстрация Макензена на Равке, которой поручалось сковать силы нашего Северо-Западного фронта.

7 января началось упорное сражение в Карпатах. 8-я армия, в общем, отбила удар армий Бем Ермоли, Линзингена и Пфланцера, но положение продолжало оставаться напряженным, и Ставка направила в Карпаты XXII армейский корпус, покинувший 10-ю армию как раз накануне решительных событий.

23 января генерал Иванов прибыл в Ставку, где доложил Верховному главнокомандующему свой план вторжения в Венгрию 3-й и 8-й армиями, которым надлежало форсировать Карпаты. Ставка, как мы видели, уже имела план, заключавшийся в наступательной операции Северо-Западного фронта в Восточной Пруссии. Необходимо отметить, что пресловутое наступление на фронт Ортельсбург — Сольдау держалось Ставкой в строгом секрете от штаба Юго-Западного фронта, который не был осведомлен о седлецком совещании Данилова с Рузским. Однако великий князь согласился и с широкой наступательной операцией на Юго-Западном фронте. Ставка хотела наступать одновременно и в Карпатах, и в Буковине, и в Восточной Пруссии, а в общем, сама не знала, чего хотела.

Согласившись на одновременное ведение двух операций по расходящимся направлениям. Ставка профанировала стратегию. А это никогда и никому безнаказанно не сходило. Итак, Северо-Западный фронт наносил удар по задворкам Германии, в то время как Юго-Западный фронт нацеливался на задворки Австро-Венгрии. Полководец искал бы решения на левом берегу Вислы. Но полководца Россия не имела.