Назад Оглавление 
Вперед Порт-Артур расположен на южной оконечности Ляодунского полуострова. Ляодун соединяется с материком узким (всего 3 версты) перешейком у Цзиньчжоу, в 50 верстах от Артура. Если сравнить Ляодун с Крымом, а Порт-Артур с Севастополем, то Цзиньчжоу — Перекоп.
Цзиньчжоуская позиция была укреплена заблаговременно, еще до войны. Сама по себе она была очень крепкой: оба ее фланга упирались в море и ее приходилось атаковать непременно в лоб. Однако успешная ее оборона была возможна лишь при условии господства на море — с моря она простреливалась насквозь. Сейчас же за Цзиньчжоуским перешейком лежали Тафашинские высоты (подобно Юшунской позиции в тылу Перекопского вала) — позиция гораздо более сильная, но на которую не было обращено никакого внимания.
На путях от Цзиньчжоу к Порт-Артуру — верстах в 20 от этого последнего проходит гребень Зеленых гор, за которым верстах в 4 тянутся Волчьи горы. Строители артурской крепости назвали эти гребни позицией на перевалах. К началу войны ни Зеленые, ни Волчьи горы укреплены не были.
Самая крепость была готова менее чем на треть. Ее сухопутный фронт вооружало всего 8 орудий, большая часть укреплений была лишь обозначена. В укрепленном районе Квантунской области находился III Сибирский корпус генерала Стесселя (4-я Сибирская стрелковая дивизия генерала Фок{58}а и 7-я — генерала Кондратенко{59}) сильного состава. Войска были укомплектованы сверх нормы запасными. Кроме того, 4-й стрелковой дивизии был придан 5-й Сибирский стрелковый полк из состава 2-й дивизии. Численность всего гарнизона достигла 43000 человек, артиллерийское вооружение составило 542 орудия на складах, верках и в строю полевых батарей — всевозможных образцов, калибром от 37-миллиметровых до 10-дюймовых морских (на приморских укреплениях). Единства власти не было. Морское и сухопутное начальства были совершенно самостоятельны — более того, в среде сухопутного начальства царила полная анархия.
Начальником укрепленного района был известный нам по Китайской войне генерал Стессель, одновременно исполнявший и обязанности коменданта крепости. В марте 1904 года в Порт-Артур прибыл назначенный комендантом генерал Смирнов{60}, а Стессель получил предписание отбыть в Маньчжурскую армию и принять там Восточный отряд. Однако генерал Стессель отказался подчиниться этому распоряжению, заявив, что он в Артуре незаменим, ибо лучше всех знает местность и крепость. Стессель и Смирнов — начальник укрепленного района и комендант крепости — стали игнорировать друг друга. В Артуре образовались две партии — стесселевская и смирновская, начались дрязги, сплетни, взаимные обиды. Обиженный Смирнов не имел благородства генерала Моллера в Севастополе, и его деятельность можно охарактеризовать каким-то протестующим отбыванием номера. Атмосфера на верхах сильно различалась от той, в которой Корнилов, Нахимов, Моллер и Тотлебен из ничего создавали свои бессмертные бастионы. В этом ненормальном положении виноват был главным образом, если не исключительно, генерал Куропаткин, не сумевший справиться со своими подчиненными и не прекративший этого двоевластия, имея полную на это возможность.
Один лишь человек стоял в стороне от этих интриг и высоко над ними. Этот человек был генерал Роман Исидорович Кондратенко. Он явился в эту трудную пору единственным связующим звеном между сухопутными и моряками, стесселевцами и смирновцами, одинаково ценившими и уважавшими его прямоту, непреклонную, заражавшую всех энергию и редкое благородство духа. От генерала до рядового все угадали в нем душу Порт-Артура.
* * *
Февраль и март ознаменовались рядом славных для наших моряков дел и кипучей благотворной деятельностью адмирала Макарова, в несколько дней возродившего нашу эскадру, возвратившего ей веру в свои силы и конечную победу и поднявшего дух Артура на севастопольскую высоту. Гибель его была смертельным ударом для эскадры, горестной утратой для крепости, большим несчастьем для России.
В половине апреля японцы приступили к крупной десантной операции — высадке на материк своей II армии генерала Оку, которой, как мы видели, надлежало прервать сообщения Порт-Артура с армией Куропаткина и овладеть ключом Ляодуна — Цзиньчжоуской позицией. 22 апреля войска генерала Оку стали высаживаться в довольно трудных условиях у города Бицзыво — в 30 верстах на север от Цзиньчжоу, и с 28-го числа Порт-Артур оказался отрезанным от России. Ни Куропаткин, ни Стессель не сделали попытки воспрепятствовать японской высадке и восстановить сообщение. Генерал Куропаткин не думал воспрепятствовать высадке, считая, что чем глубже проникнут японцы в Маньчжурию, тем лучше. Генерал Стессель двинул на усиленную рекогносцировку слабый отряд генерала Фока от Цзиньчжоу на Бицзыво. Отряд этот 3 мая имел бой у Шисалитезы и отступил с потерей 200 человек.
12 мая генерал Оку подошел к Цзиньчжоуской позиции, где три бесстрашных русских батальона приготовились встретить три японские дивизии. 13 мая произошло сражение при Цзиньчжоу — геройское единоборство 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка со II японской армией. И русский полк остановил было японскую армию, но этих героев не поддержали, у японцев же, кроме армии, действовал и флот, взявший с обоих флангов русскую позицию под продольный огонь. Сокрушить же вместе с армией и флот врага пехотному полку даже российской императорской пехоты — было не по силам.
Цзиньчжоуская позиция пала, но ни один офицер, ни один стрелок не сдались японцам.
Заняв Цзиньчжоу, генерал Оку передал дальнейшее ведение операций против Порт-Артура высадившейся в половине мая в Талиенванском заливе III армии генерала Ноги. Оставив 1-ю пехотную дивизию заслоном от Стесселя. Оку с 3-й и 4-й дивизиями пошел на Куропаткина. В армию Ноги вошли 1-я и 2-я пехотные дивизии и 1-я резервная бригада, а с начала июля еще 9-я пехотная дивизия и 4-я резервная бригада.
Генерал Стессель эвакуировал большую часть Ляодунского полуострова, не позаботившись за эти 4 месяца собрать запасы продовольствия. Пришлось оставить стоивший таких бешеных денег город и порт Дальний — ценный подарок министра Витте генералу Ноги, нашедшему там готовую и прекрасно оборудованную базу для действий против Порт-Артура. Русские войска отошли на Зеленые горы и заняли позицию на перевалах — сильную от природы и посильно укрепленную — протяжением около 20 верст и преграждавшую доступ к Артуру. Почти месяц прошел здесь в бездействии с обеих сторон, прерванном внезапной атакой японцев 13 июня на передовые позиции Зеленых гор — Хуинсан и Юпилазу, которыми им удалось завладеть. Наша контратака на Юпилазу 21 июня была отражена.
Шедший к японцам осадный парк с 11-дюймовыми мортирами был тем временем потоплен нашими владивостокскими крейсерами. Это несколько замедлило темп японских операций, и ровно месяц — с 13 июня по 13 июля — армия Ноги бездействовала. Силы русских и японцев весь июнь были равны, но Стессель не помышлял о наступательных действиях, предоставив инициативу противнику, В начале июля III японская армия получила подкрепления, дававшие ей двойной перевес (4 пехотные дивизии против 2), и Ноги положил перейти к решительным действиям.
13 и 14 июля японцы повели яростное наступление на Зеленые горы. Все их атаки были отражены, но в ночь на 15-е им удалось внезапным нападением овладеть командовавшими высотами на нашем правом фланге. Стессель отступил на Волчьи горы, но японцы не дали нам там утвердиться, и в ночь на 17-е прорвали наше расположение на Волчьих горах. Артурские Зеленые горы получили свое название в честь плевненских. У японцев было превосходство в артиллерии ровно в четыре раза: 208 орудий против 52 с нашей стороны. Против 17 батальонов Стесселя Ноги развернул 48 батальонов. Наши потери за оба дня — 47 офицеров, 2066 нижних чинов. Урон японцев превышал 6000. В деле на Волчьих горах — в ночь на 17-е — мы лишились 650 человек.
Так пала позиция на перевалах. Русские войска отступили в район крепости и день 17 июля стал первым днем осады Порт-Артура.
За пять месяцев, протекших с объявления войны, гарнизон сделал все от него зависевшее для повышения обороноспособности крепости. Однако сделать в пять месяцев, притом в порядке импровизации, то, что было рассчитано на пять лет, было вне пределов человеческой возможности.
Порт-Артурская крепость имела три фронта: Восточный на правом фланге. Северный в центре и Западный на левом фланге оборонительной линии. Оборона Восточного фронта была возложена на генерала Горбатовского{61}, Северный поручен полковнику Семенову, а Западный — вверен полковнику Ирману{62}. Всей обороной сухопутного фронта заведывал генерал Кондратенко, а резервами генерал Фок. Дивизии и бригады были фактически упразднены.
Восточный фронт был самым сильным местом оборонительной линии — он единственный мог считаться сколько-нибудь законченным. Северный фронт, несколько выдвинутый вперед, был закончен лишь наполовину. Западный же фронт был еле обозначен, а между тем здесь находился тактический и стратегический ключ крепости — Высокая гора (203 метра) — Малахов курган Порт-Артура, с занятием которой японцами обрекалась на гибель наша Тихоокеанская эскадра, так как она являлась наблюдательным пунктом исключительной важности.
Восточный фронт составили форты: I, II, III и ряд долговременных укреплений, связанных между собою валом — так называемой Китайской стенкой. Передовую позицию здесь составляли редуты: Дагушань (первоклассный наблюдательный пункт) и Сяогушань. Северный фронт состоял из передовой позиции — редутов Водопроводного и Кумирненского и редута из форта IV. На Западном фронте — наскоро укрепленные передовые позиции на горах Угловой, Длинной и Высокой и главная позиция (форты V и VI) в зачаточном состоянии. Создатель плана Порт-Артурской крепости полковник Величко недооценил все огромное значение Высокой, но защитники крепости — генерал Кондратенко, полковник Ирман и инженер-капитан Шварц — осознали это значение и по мере сил исправили эту оплошность.
Долговременные укрепления были рассчитаны на сопротивление 6-дюймовым снарядам. Крепость была обеспечена мукой на 6 месяцев, мясом — лишь на месяц. Со второй половины июля пришлось перейти на конину. Овощами своевременно не запаслись — и этим создавались благоприятные условия для цинги.
* * *
Решив взять крепость открытой силой, генерал Ноги обратил все свое внимание на ее Восточный фронт (более доступный по условиям местности). Его III армия насчитывала 45000 штыков при очень сильной артиллерии — до 400 тяжелых и легких орудий.
25 июля японцы открыли ожесточенный огонь по передовой позиции Восточного фронта — редутам Дагушань и Сяогушань, и к вечеру их атаковали. Весь день 26-го там шел упорный бой — ив ночь на 27-е оба редута были нами очищены. Установив на Дагушане наблюдательный пункт, японцы открыли из своих дальнобойных орудий огонь по эскадре. Слабый и нерешительный адмирал Витгефт{63}, не рискнувший вступить в бой со слабейшим противником 10 июня и упустивший тогда исключительно благоприятный случай прорваться во Владивосток, теперь, видя опасность, грозившую кораблям, решил выйти из бездействия и попытаться прорвать блокаду.
Однако в бою 28 июля наша эскадра, веденная вялыми, потерявшими дух (вернее, вовсе его не имевшими) начальниками — Витгефтом, а после его гибели князем Ухтомским — не смогла пробиться ко Владивостоку и вернулась на артурский рейд, ставший впоследствии ее могилой. На последовавшем затем совете старших морских начальников решено было отказаться от дальнейших попыток выхода в море и предоставить все силы флота на оборону крепости по примеру Севастополя. С кораблей были ссажены покрывшие себя громкой славой десантные роты с сотней скорострельных пушек и пулеметов. Об этом своем решении морские начальники не довели, однако, до сведения сухопутных, и генерал Стессель до самой капитуляции так и не узнал, что может располагать всеми средствами флота. Характерный пример царившего в крепости разнобоя. Успехи второй половины июля — взятие Зеленых и Волчьих гор и Дагушаня — в связи с успехами на море чрезвычайно подняли и без того высокий дух японской армии.
Для генерала Ноги падение Артура было вопросом немногих дней. Вы прибыли как раз вовремя, — заявил он приехавшим к нему иностранным корреспондентам. Еще немного, и вы опоздали бы ко взятию крепости. Японский генерал счел излишним дожидаться прибытия 11-дюймовых гаубиц (обещанных ему взамен погибшего в море парка). Он решил овладеть сперва передовыми позициями Северного фронта, сковать здесь русские резервы, а затем обрушиться на Восточный фронт и этой атакой покончить с Порт-Артуром.
6 августа была открыта бомбардировка Восточного и Северного фронтов и этот последний был атакован. 6, 7 и 8-го японцы атаковали с большой энергией Водопроводный и Кумирненский редуты и Длинную гору, но отовсюду были отражены, успев занять лишь Угловую и укрепление Панлуншань.
8 и 9 августа Ноги штурмовал Восточный фронт, овладел ценою жестоких потерь передовыми редутами и 10-го подошел к линии фортов. В ночь на 11-е он думал нанести крепости решительный удар, в промежуток между фортами II и III, но удар этот был отражен. Форты и Китайская стенка остались в наших руках.
В этом четырехдневном сражении легла почти половина японской армии — 20000 человек (из них 15000 перед Восточным фронтом). Наш урон составил около 3000 убитых и раненых. Наступательный порыв японцев выдохся, они увидели, что взять Артур с налета, как в 1894 году у китайцев, им не удается — 11 августа заложили против Восточного фронта 1-ю параллель.
* * *
Вторая половина августа прошла спокойно. Японцы набирались сил и открыли 2-ю параллель. Гарнизон исправлял укрепления и готовил своими средствами ручные гранаты, ставшие грозным оружием в руках моряков и сибирских стрелков. В первый числах сентября III японская армия пополнила свои ряды, и энергичный ее командующий решил повторить штурм. На этот раз генерал Ноги атаковал Северный и Западный фронты.
Штурм начался 6 сентября, и к утру 7-го японцы овладели нашими передовыми позициями — Водопроводным и Кумирненским редутами и Длинной горой. 8-го и 9-го шел упорный бой за Высокую гору, в которой неприятель угадал ключ Артура. Этот главный объект штурма ускользнул от японцев. Высокая чуть было не пала — ее сохранением в результате геройского дела 9 сентября мы обязаны глазомеру и находчивости полковника Ирмана, решительности лейтенанта Подгурского и героизму стрелков 5-го полка. Подгурский с тремя охотниками выбил пироксилиновыми шашками три роты японцев, занявших было наши люнеты. В эти дни у нас убыло 1500 человек, у японцев — 6000.
18 сентября над укреплениями Высокой и над фортами II и III стали взвиваться огромные столбы бурого дыма, земли и щебня. Артур получил крещение 11-дюймовыми гаубицами — эти пятнадцатипудовые адской силы шимозы{64} сделались отныне его насущным хлебом. Рассчитанные лишь на 6-дюймовый калибр, форты и укрепления обратились в груды развалин. Но и эти грозные развалины оказались несокрушимыми и заставили весь мир изумиться перед славою их защитников!
На Восточный фронт были поведены минные атаки. Все усилия японцев были направлены на капониры форта II (противоштурмовые окопы, оборонявшие подступы к форту). Десятки тысяч тяжелых снарядов, выпущенных по этому клочку земли, превратили местность в какой-то лунный пейзаж. Убийственный, неслыханный еще в истории огонь чередовался отчаянными атаками свирепых, как тигры, японцев — и все атаки отбивались! Это длилось непрерывно шестнадцать суток. Тот, кто писал, что мир знает образцы высшего мужества, чем мужество солдата, не мог иметь понятия о том образце мужества, который показала горсть русских воинов, защищавших капониры перед лицом всесокрушающего огня японской артиллерии, записал свидетель этой борьбы (с японской стороны) англичанин Джеме.
К половине октября японцы вывели 6-ю штурмовую параллель перед фортами II и III. Их всесокрушающий огонь привел к молчанию русскую крепостную артиллерию. На этот раз успех Ноги казался обеспеченным. 17 октября он предпринял третий по счету штурм Артура — и в третий раз был отбит. В результате двухдневного боя 17-го и 18-го числа японцам удалось зацепиться на гласисах фортов, и теперь они стали добиваться овладения рвами. Так началась упорная жестокая двухмесячная борьба штыком, лопатой и гранатой — борьба, прерванная лишь одним событием — четвертым штурмом Порт-Артура.
В первых числах ноября армия Ноги усилилась новой (7-й) пехотной дивизией. 13 ноября генерал Ноги предпринял четвертый — общий — штурм Артура. Удар был направлен с двух сторон — на Восточный фронт, где свелся к отчаянному, бешеному натиску, и на Высокую, где разыгралось девятидневное генеральное сражение всей осады.
Штурм 13-го был отбит и на Восточном фронте и на Высокой. Тогда Ноги, решивший нанести окончательный удар Артуру ночной внезапной атакой в разрез между Восточным и Северным фронтами, вызвал на это дело всех храбрецов своей армии. Собралось 3100 охотников — достойных потомков ронинов и самураев назвавших себя отрядом белых помочей.
В ночь на 14 ноября отряд белых помочей, собравшись у Кумирненского редута, без выстрела ринулся в штыки, овладел Курганной батареей и вышел в тыл Восточного фронта, Порт-Артур повис на волоске… Но тут перед японским отрядом, словно из-под земли, выросла полурота русских моряков — 80 человек, ринувшихся на них с горы в приклады в кромешной темноте. Натиск этой горсти героев был настолько неожидан, стремителен и неистов, что ошеломленный отряд дал тыл. Крепость была спасена этими внуками благодетелей Хрулева. Белые помочи служили японцам для распознавания друг друга в темноте. Геройской морской полуротой командовал лейтенант Мисников, японским отрядом — генерал Накамура.
С 14 ноября вся ярость японской артиллерии, весь неистовый порыв японской пехоты обратился на Высокую. Штурм 14-го был отбит. Ноги сосредоточил тогда 15-го огонь всей своей тяжелой артиллерии по этой горе, превратившейся в вулкан. Отчаянная атака сменялась атакой еще более отчаянной — все были отражены. 16-го введены свежие силы, но тоже безуспешно. 17-го японцы создали там огневой ад, выпустив до 4000 одних 11-дюймовых снарядов. Массы пыли от разрывов засорили затворы винтовок — японцев сбросили с горы штыками. 18-го японцы атаковали уже вяло — порыв их выдохся. 19, 20 и 21-го они переводили дух и 22-го полезли вновь десятками цепей… Высокая была взята…
Теперь началась агония Артура! — сказал вечером этого дня Кондратенко. Овладев Высокой, японцы с 25 по 28 ноября расстреляли и окончательно добили нашу эскадру. Командиры кораблей не приняли никаких мер к уничтожению своих судов. Один лишь Эссен вывел свой Севастополь за Ляотешан и пять дней держался против всего японского флота, отразив 44 минных атаки, а затем затопил свой броненосец на большой глубине. Ноябрьские штурмы обошлись японцам в 20000 человек, зато они добились решительного результата. Дни Порт-Артура отныне были сочтены.
На штурмах одной лишь Высокой горы японцы лишились 288 офицеров и 7730 нижних чинов. Наш урон на Высокой доходил до 4500 человек, а на всем фронте превысил 6000. Борьба за Высокую гору была битвой гигантов; ни одна страна в самую славную эпоху своей истории никогда не выставляла в поле солдат, которые дрались бы с таким упорством, храбростью и презрением к смерти, как русская и японская пехоты в те дни, — писал французский генерал Гранпре.
К началу декабря гарнизон насчитывал еще 14000 обессиленных недоеданием, но все еще твердых духом бойцов. Рацион составляло по полфунта конины четыре раза в неделю — люди стали тенями. В лазаретах находилось свыше 10000 раненых и цинготных. Положение фортов было отчаянным: японцы подвели под них мины, и взрыва их надо было ждать с часу на час. 2-я оборонительная линия (Орлиные гнезда) и 3-я (у самого города) были гораздо слабее, и долго на них удерживаться не было возможно.
2 декабря не стало Кондратенко, убитого на II форте разрывом 11-дюймового снаряда. Отныне Артур был коченеющим телом, от которого отлетела душа…
5 декабря форт II взорван, и после отчаянной, геройской обороны баянцами очищен — из 350 защитников лишь 30 осталось в живых (японцев положено 800). 15 декабря взлетел на воздух форт III… Линия фортов пала. Интервалы между ними — Китайская стенка оставалась еще в наших руках. Созванный Стесселем военный совет постановил удерживаться на стенке до последней возможности ввиду слабой пригодности 2-й и 3-й линий.
Однако уже 18 декабря японцы, взорвав промежуточное укрепление № 3, утвердились на его развалинах и открыли продольный огонь по Китайской стенке, которую пришлось оставить. Остатки наших войск отошли на 2-ю линию, которую японцы немедленно и атаковали. Весь день 19-го шел отчаянный бой за 2-ю линию и на Западном фронте, тоже в этот день атакованном. С падением к вечеру Большого Орлиного гнезда и открытием оттуда японцами фланкирующего огня пала и 2-я линия… Войска отступили на 3-ю и последнюю линию.
Старшие начальники пали духом, найдя дальнейшее сопротивление невозможным, и когда 20 декабря генерал Стессель заявил о своем намерении вступить в переговоры о сдаче, то на совете не раздалось ни одного протестующего голоса. 23-го заключена была капитуляция, согласно которой гарнизон в составе 23000 человек (считая с больными) сдавался военнопленными со всеми запасами боевого снаряжения. Офицеры могли вернуться на Родину, дав честное слово, что не будут участвовать в военных действиях. Некоторые воспользовались этим условием, идущим, однако, вразрез с воинской этикой. За время осады сухопутный гарнизон лишился 6634 убитыми, 24146 ранеными и без вести пропавшими. 4000 умерло от ран и болезней, и вместе с моряками убыль геройского гарнизона достигла 110 процентов наличного состава.
* * *
Блокада Порт-Артура длилась 239 дней, осада в тесном смысле этого понятия — 159. Крепость девять месяцев (до февраля) задерживала III японскую армию и отвлекла на себя в общей сложности 170000 неприятелей — около трети всех сухопутных сил Японии. Урон армии Ноги за всю осаду составил 110000 человек, из коих 85000 в боях и на штурмах. Таким образом, гарнизон отвлек на себя силы, вчетверо большие, и причинил им кровавые потери, вдвое превышавшие его численность. Иными словами, каждый порт-артурец сразился с четырьмя японцами и двух из них убил. Результаты в военной истории доселе неслыханные. Гази Осман притянул к Плевне только тройные силы на четыре месяца и причинил им потери, значительно уступавшие численности гарнизона. В Плевне турецкий гарнизон насчитывал в общей сложности около 60000 (9000 погибло в Горном Дубняке и Телише, до 7000 убито за осаду, 44000 сдалось). Он притянул на себя 170000 русско-румынских войск и вывел у них из строя около 36000 человек. Защитники Артура свою задачу выполнили с честью — и нет награды более заслуженной, чем девять георгиевских знамен, пожалованных за доблестную оборону Порт-Артура.
Общественное мнение и соратники сурово отнеслись к генералу Стесселю. Его обвиняли в преждевременной сдаче до истощения средств крепости, что позволило армии Ноги поспеть к Мукденскому сражению. Генерал Стессель был отдан под суд, приговоривший его к расстрелу, но со смягчающими вину обстоятельствами. Смертная казнь была ему заменена 10 годами заключения в крепости. Все остальные старшие начальники были оправданы.
Упреки эти, исходившие от современников, не могут показаться убедительными. Прежде всего генерал Стессель командовал не автоматами, а живыми людьми. Физические и моральные силы этих живых людей достигли в декабре предела, поставленного им природой.
Крепости к этому времени больше не существовало: то, что носило название 3-й оборонительной линии, не могло бы продержаться и несколько дней, даже будучи занято свежими войсками — эти стрелковые окопчики и китайские импани были бы разбиты одной полевой артиллерией.
Если даже исходить от очевидного абсурда, а именно что сданная преждевременно крепость могла бы своим сопротивлением задержать еще на месяц армию Ноги, то стратегического положения в Маньчжурии это все равно не изменило бы при тех условиях, в которых вынуждены были сражаться наши маньчжурские армии. Не подоспей генерал Ноги к Мукдену в феврале, он подошел бы в марте — дата генерального сражения была бы графом Ойямой отодвинута на месяц и только. Правда, генерал Куропаткин проектировал сам перейти в наступление в середине февраля, однако операция эта, воспроизводившая все ошибки январского наступления на Сандепу, ничем хорошим не могла завершиться. В лучшем случае почин войсковых начальников и доблесть войск дали бы тактический успех масштаба Путиловской сопки, помимо и даже вопреки порочному главнокомандованию. Стратегическая обстановка осталась бы той же, что и до наступления.
Генерал Стессель, конечно, несет большую ответственность, но не за преждевременную сдачу, а за преждевременное отступление в крепостной район. Он должен был ввести в дело при Цзиньчжоу весь свой корпус, а не один только полк, армия Оку была бы разбита — и это отразилось бы на всем ходе войны в Маньчжурии. Упустив эту возможность в мае, он мог бы ее наверстать в июне июле на Зеленых горах атакой и поражением слабой еще армии Ноги, что тоже имело бы громадные стратегические последствия. Но он предпочел отсиживаться и дожидаться ударов, а не бить самому. Эта пассивная психология господствовала, впрочем, во всей русской армии конца XIX столетия. Другим промахом генерала Стесселя было, что он не воспользовался ресурсами Ляодуна и не накопил путем реквизиции либо подрядов продовольственных запасов в крепости, чему весною представлялась полная возможность.
Наконец, не следовало заключать капитуляции. Почетных капитуляций никогда не существовало и существовать не может. Первым условием победителя всегда бывает передача вооружения, верков и запасов в полной неприкосновенности. Поэтому единственным выходом из положения, за исключением героического средства капитана Лико — могий вместити, да вместит, является уничтожение всего, что можно уничтожить, взрыв верков и безусловная сдача. Так поступили Осман-паша в Плевне и генерал Кусманек в Перемышле. Вопрос о воинских почестях никакой роли здесь играть не должен: благородный противник всегда воздаст должное, от бесчестного же врага и почестей принимать не должно.
По этой причине в Мировую войну отказались от почестей защитники Лонгви и форта Во. Германская армия показала себя в ту войну настолько бесчестным противником, что французские офицеры побрезговали принять свои сабли обратно из столь запятнанных рук.
Порт-Артур дал русским армии и флоту выдающихся начальников. Не говоря о главном русском герое всей войны — генерале Кондратенко — мы назовем лишь имена Горбатовского, Ирмана, Шварца, Григоровича, Эссена, Колчака{65}. Но перечень артурских героев будет неполный, если русский историк не упомянет про победителя — славного генерала Ноги, потерявшего на Высокой обоих своих сыновей и впоследствии, восемь лет спустя, не пожелавший пережить своего императора. Он стал у себя на родине народным героем.