Назад Оглавление 
Вперед 4-го сентября Суворов из Алессандрии прибыл в Таверну — у подножья Альп. Отсюда ему представлялось два пути на соединение с Корсаковым: кружной — в долину верхнего Рейна, и кратчайший — на Беллинцону, Сен-Го-тард, долину Рейссы — к озеру Четырех Кантонов.
По представлению союзников-австрийцев, Суворов избрал этот второй путь с тем, чтобы, пройдя берегом озера на Швиц, действовать в тыл армии Массены. Однако австрийцы, советовавшие фельдмаршалу выбрать этот путь, утаили от него главное: вдоль озера дорог на Швиц не существовало, и русская армия неминуемо попадала в тупик.
Недостаток вьючных животных (мулов) давал себя знать. Полевая артиллерия и обозы отправлены были кружным путем к Боденскому озеру. При войсках оставлены лишь полковые орудия, всего 25 горных пушек. В авангарде шла дивизия Багратиона (8 батальонов, 6 орудий), в главных силах Дерфельдена — слабые дивизии Повало-Швейковского и Ферстера (14 батальонов, 11 орудий), в арьергарде — дивизия Розенберга (10 батальонов, 8 орудий). Горные пушки австрийские, но с русской прислугой. Суворов приказал каждой дивизии идти поэшелонно, имея впереди разведчиками по 25 казаков и 20 пионер, в голове 1 батальон и 1 орудие, в главных силах по 1 пушке на полк и в хвосте эшелона запасную пушку и патронные вьюки. Завязав бой в горах, головному батальону надлежало, рассыпавшись, быстро карабкаться на кручи, главным силам, оставаясь в колоннах, быстро следовать за стрелками в штыки, не задерживаясь для стрельбы. У Суворова было 32 батальона и казаки (20000 человек).
12-го сентября армия вышла из Таверны и 13-го в бою у Сен-Готарда Суворов, разбив французскую дивизию Лекурба, открыл себе дорогу в Альпы. 14-го сентября у Чертова Моста на глазах пораженных ужасом французов форсирована бурная Рейсса{155}. 15-го сентября армия достигла озера Четырех Кантонов{156}, и здесь Суворов увидел, что дальнейшее движение невозможно за отсутствием дорог. Армия сидела в мышеловке…
Суворов узнал здесь о двух горных тропах. Выбора у него не оставалось. 16-го сентября имел место ужасный двенадцатичасовой переход через Роттокский перевал и 17-го числа армия собралась в Муттенской долине{157}.
Положение ее казалось безнадежным. Со времени Прутского похода никогда еще русские войска не находились при таких отчаянных обстоятельствах. От Швица грозил Массена, только что разбивший при Цюрихе Корсакова. У Корсакова было 30000. Он разбросал свои силы на обоих берегах Рейна и не принял элементарных мер предосторожности. Массена, имевший немногим больше (35000), сосредоточенным кулаком разбил русских по частям, отбросил их после двухдневного боя в Цюрих и здесь совершенно до канал. Мы лишились в этом деле 18000 человек, 26 орудий, 9 знамен. Урон французов — 7000. Это самое жестокое поражение нашей армии за XVIII столетие. Доступ в Клентальскую долину преграждала дивизия Мо-литора. Превосходство врагов было тройным, и ко всему этому присоединялись жестокая стужа, изнурение совершенно обносившихся войск, страх за участь находившегося с армией Сына Царя…
Идти назад на Рошток было немыслимо: армия погибла бы при этом отступлении, да и Суворов никогда бы на ретираду не согласился. Оставалось одно — идти вперед.
Если когда-либо в военной истории перед каким-либо войском со всей ужасной определенностью ставилась дилемма победить или умереть, то это, конечно, случилось в Муттенской долине с горстью чудо-богатырей в те навсегда памятные и навеки славные сентябрьские дни 1799 года.
Собранный Суворовым военный совет постановил — вместо Швица идти на Гларус и Кенталь{158}. На арьергард Розенберга выпала трудная и почетная задача прикрыть этот маневр от армии Массены, начавшей уже от Швица спускаться в Муттенскую долину.
Три дня — 18-го, 19-го и 20-го сентября — вел неравный бой в Муттенской долине этот геройский арьергард. 4000, а затем 7000 русских — оборванных, голодных, изнуренных — разгромили 15000 солдат Республики. Массена едва избежал плена. В этих боях французы лишились 3000 убитыми и ранеными, 2200 пленными, 2 знамен, 12 орудий. В руках одного из чудо-богатырей — гренадера Махотина, схватившего было Массену, французский главнокомандующий оставил один из своих эполет.
Тем временем главные силы армии карабкались по оледенелым кручам, до тех пор считавшимися недоступными… 20-го сентября, сбив дивизию Молитора, армия собралась в Гларусе{159}, где выждала присоединения арьергарда Розенберга. Здесь Суворов узнал про поражение Корсакова при Цюрихе. За кровь, пролитую под Цюрихом, вы ответите перед Богом, — писал он эрцгерцогу Карлу, главному виновнику цюрихской катастрофы — результата вероломства австрийцев.
От Гларуса началась самая трудная часть пути. Рингенкопф явился Голгофой этого изумительного похода. Поднялась снежная буря, проводники разбежались, войска двигались ощупью по козьим тропам над пропастями. Сотнями скатывались в бездну измученные обессилевшие люди — их товарищи все шли вперед… Артиллерию оставили у подножья этого перевала, устроив для заклепанных орудий в камнях и снегу подобие могилы. 26-го сентября армия имела первый отдых в Паниксе{160}, а 1-го октября стала у Фельдкирха… Трудности и лишения, холод и голод, бездонные пропасти и могилы товарищей, восхищенные враги и посрамленные союзники — все это осталось позади.
19-го октября Суворов привел свою армию в Баварию. В строю после 2-х недельного похода оставалось едва 15000 чудо-богатырей (1600 было убито, разбилось и замерзло, 3500 ранено). Здесь получил он от Императора Павла повеление вести войска в Россию. Союз с вероломной Австрией был расторгнут. За изумительный свой подвиг Суворов был возведен в сан генералиссимуса и получил титул Князя Италийского. Было поведено воздавать ему царские почести, даже в высочайшем присутствии. Великому Князю Константину Павловичу за боевые отличия был пожалован титул Цесаревича.
* * *
Так закончилась первая война с французами (если не считать данцигский десант 1734 года — незначительный эпизод). Как и все последовавшие затем войны с Францией, она не имела никаких положительных результатов. Русская кровь лилась здесь за чужие интересы. Император Павел понял это, когда отозвал свою армию из Швейцарии. К сожалению, этим опытом совершенно не воспользовались два его сына, и в первую половину XIX века русскими костями будут усеяны все поля Европы, русская кровь будет проливаться за всевозможные интересы, кроме русских… Но походы наших чудо-богатырей в Италии и Швейцарии, политически бесплодные, имеют громаднейшее военное воспитательное значение. Это, пожалуй, самая блестящая страница нашей военной истории, лучший лавр нашего победного венка.
Кампания 1799 года была последней и блистательнейшей кампанией Суворова. Никогда его гений не сиял так ярко, никогда он не был так велик, как в этот последний год своей земной жизни.
Лейтенская кампания Фридриха II красива, Итальянская кампания Бонапарта блестяща. Швейцарский поход Суворова бессмертен. Такой яркой, торжествующей победы духа над материей не выпадало на долю ни одного народа, ни одной армии в мире.
Понятие об этом подвиге могло бы дать лишь соединение Анабазиса отступление Десяти Тысяч — с альпийским переходом Аннибала. Порознь и тот и другой походы слабее. И способнейший из всей плеяды маршалов — Массена не раз признавался, что отдал бы все свои кампании за один этот суворовский поход.